— Дождь... Хозяин, дальше не пойду. Не пойду, тяжело.
— Ещё как пойдёшь. Иначе высеку.
— Хозяин, ты этого не сделаешь, ты добрый. Ты ведь Бог.
— Ещё как высеку. В кошмарном сне не снилось.
— Дождь... Хозяин, дальше не пойду. Не пойду, тяжело.
— Ещё как пойдёшь. Иначе высеку.
— Хозяин, ты этого не сделаешь, ты добрый. Ты ведь Бог.
— Ещё как высеку. В кошмарном сне не снилось.
— Если бы ты был Богом, что бы ты сделал?
— Я бы сказал — Создатель, если ты есть, сдуй нас как пыль, как гной! Или оставь нас в нашем гниении! Уничтожь нас всех! Всех уничтожь!
— Уничтожить, это у вас запросто... И вшивых, и чёрных, и даже детей... Сердце моё полно жалости, я не могу этого сделать.
— Я человек широких взглядов! Я мог бы...
— Так смоги... Так смоги... Только сначала научись упрыгивать с моей дороги!
Охваченный диким страхом я весь погряз в грабеже,
Краду я с таким размахом, что даже стыдно уже.
Вот раньше я крал осторожно, а щас обнаглел совсем,
И не заметить уже невозможно моих двух ходовых схем,
В стране объявлена, вроде,
Борьба с такими как я,
Но я еще на свободе,
И здесь же мои друзья.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.