— Да, женщина в гневе действительно страшна.
— Зато какое богатство образов!
— Да, женщина в гневе действительно страшна.
— Зато какое богатство образов!
— Он плохой парень. Плохие парни поступают плохо.
— Хорошие тоже... Хорошие тебя ломают и плохие тебя ломают.
— ... остальные просто не знают, как тебя сломать.
— В некоторых племенах красивыми считаются толстые женщины с густыми усами.
— Почему ты смотришь на меня?
— Видишь вон того друга? Я с ним спала. А вон того? С ним я тоже спала. Не думала, что увижу их снова.
— Может быть, их клеймить для того, чтобы знать, куда мигрирует стадо?
Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе.
(Некоторых женщин нельзя приручить, и они должны бежать свободно, без седла и без узды, пока не встретят кого-то своей породы и не побегут вместе.)
Двадцатилетние девушки — прекрасны, пока не увидишь одну из них рядом с мужчиной, который разбил тебе сердце.
— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!
Почему женщины так часто думают о том, что они что-то должны? Мы хотим иметь детей и идеальный медовый месяц или мы думаем, что должны иметь детей и идеальный медовый месяц? Как же отличить то, что мы хотим от того, что мы должны? И самое ужасное, что это не навеяно опытом лучшей подруги. Это исходит изнутри. Почему мы всю жизнь думаем, что мы что-то кому-то должны?
Мне пришлось признать, что в жизни одни женщины изначально лучше других. И этот факт не изменить ни покупкой туфель, ни диетой, ни выпечкой пирогов. У меня не будет идеальных волос, я не смогу носить белое, не пачкаясь, возглавлять комитеты, подписывать официальные письма, но я от этого не хуже.