– Хей, Мияги? Помнишь, ты говорила, что хочешь узнать мое желание, и я обещал тебе рассказать, как только появятся подобные мысли.
Проследовали секунды паузы.
– Да. Я сделаю всё, что смогу.
– Хорошо. Тогда буду честен. Мияги, когда я умру, забудь обо мне все. Таково мое мелкое желание.
– Нет.
— Просто стало интересно, почему ты суетишься над своей внешностью, если тебя все равно никто не видит.
– Я делаю это для себя. Ведь вы принимаете душ, даже если не собираетесь на встречу.
– Делайте что хотите. Даже у вас должны быть какие-то увлечения, ведь так?
– Да. Слушать музыку и читать... Но теперь, когда я об этом задумался, то понял что это было лишь средством побега от жизни. Я использовал музыку и книги, чтобы добиться с жизнью компромисса. Теперь, когда больше нет смысла заставлять себя идти дальше, они не так уж мне и нужны.
– Тогда, наверное, вам стоит начать думать об этом иначе. С этого момента вы можете просто наслаждаться этим.
– Да, но есть здесь одна закавыка. Независимо от того, как я буду смотреть на книги и музыку, я чувствую какое-то безразличие. Как будто это не имеет ко мне никакого отношения... Если подумать, то большинство вещей в этом мире, созданы для людей которые продолжают жить. Разумеется, ведь это естественно. Незачем создавать что-то для тех, кто скоро умрет.
– Спасибо. Знаешь, когда ты так улыбаешься, то похожа на библиотечную фею.
– Видимо, сегодня вы полны сил, господин Кусуноки.
– Похоже что так.
– Так что же это за «библиотечная фея»?
– Всего лишь обозначение элегантной и умной женщины.
— Чисто для справки, что для тебя счастье, Мияги?
— Когда на меня обращают внимание...
– За эти последние три месяца с 300-ми тысячами иен я собираюсь что-нибудь да изменить!
– Все так говорят. За время работы я слышала подобные заявления, по крайней мере, раз пять. На грани смерти все впадают в крайности. Особенно те, кто не могут сказать, что прожили полноценную жизнь. По тому же принципу, по какому проигравшие игроки всё больше и больше надеются на нереальный поворот событий, проигравшие в жизни уповают на несбыточное счастье. Многие ощущают прилив новых сил. Близость к смерти кажется им искрой в жизни. Эти люди думают, что способны на что угодно. Но этим лишь допускают критическую ошибку. Они только встали на старт и обрели спокойствие после долгой проигрышной серии. Наивные убеждения, что это шанс всё изменить, ничего хорошего им не приносят. Так что, пожалуйста, господин Кусуноки, обдумайте ситуацию с этой стороны. Причина, почему ваши оставшиеся тридцать лет были настолько лишены ценности, в том, что за те годы вы ничего не сделали. Вы же понимаете это? – напомнила мне Мияги в резкой форме. – Что может тут сделать человек, который ничего не достиг за тридцать лет и три месяца?
– Не попробуешь, не узнаешь.
– Многим разумнее искать удовольствие в вещах попроще, более обычных, — сказала Мияги. — Вернуться не получится. Попросту трех месяцев слишком мало, чтобы что-то менять. Стоит сказать, что это и достаточно много для бездействия. Согласитесь, умнее копить маленькие однозначные радости. Рассчитывая лишь на победу, вы проиграете. Но разочаруетесь меньше, если сможете разглядеть победу в поражении.
– Скажите, господин Кусуноки. Что бы вы сделали, если я должна была вас обмануть, и завести куда-нибудь?
– Например?
– Хмм... Скажем обрыв или мост. Куда-нибудь, где существовала бы опасность сорваться с высоты.
– Я не думал о таком, и не собираюсь.
– Почему нет?
– Зачем тебе делать что-то подобное?
– Это верно.
Наверное, я хотела хоть раз побыть чьим-нибудь единственным спасителем. Я хотела подарить себе эту возможность, но... похоже я пыталась спасти саму себя — помогая тому, кто оказался в таких же жалких обстоятельствах. В любом случае, все это было лишь последствием моей извращенной доброты. Простите.
Действительно, сначала я думала что вы были человеком, который заслуживает лишь 30 йен. Когда я давала вам 300.000, это целиком и полностью было для моего самоудовлетворения. Мне не было никакого дела до того, что это были вы, господин Кусуноки... Но постепенно мое мнение поменялось. После инцидента на вокзале, вы приняли мою историю близко к сердцу, не так ли? Вы сочувствовали моим обстоятельствам, необходимости продать время. С тех пор, вы перестали быть лишь объектом моего наблюдения, господин Кусуноки. Это само по себе было значительной проблемой, но дальше их становилось все больше. Знаю, для вас это наверняка ничего не значило, но я была рада что вы готовы со мной поговорить. Ведь я всегда была невидимкой. Быть игнорируемой всеми — часть моей работы. Даже такие простые вещи как разговор в ресторане, походы в магазин, и то как мы держась за руки прогуливались вдоль реки, всё это было похоже на сон. Вы первый человек, который никогда меня не игнорировал, вне зависимости от времени и обстоятельств.
– Я еще не встречала среди сверстников того, кто читал бы больше меня.
– Я ведь просто читаю. И ничего из этого не получаю, – ответил я. – Я не могу извлечь настоящую ценность из книги. Словно я выливаю суп из горшочка на маленькую тарелочку. Суп выливается за края, и не остается ничего полезного.
– О чем ты говоришь? – наклонив голову, сказала Вакана. – Да даже если полезным не кажется, и выглядит так, будто ты забудешь это прямо сейчас. Я считаю, что все прочитанное навсегда остается в голове и приносит пользу.
– Что ж, может быть и так. Просто, думаю… говорю так, потому что я такой. Не считаю, что по молодости полезно утопать в чтении книг. Это для тех, кому больше нечего делать.
– Кусуноки, тебе нечем заняться?
– Кроме подработки, на самом деле, нечем.
Cлайд с цитатой