Ответ унижает постановку вопроса.
Разнотравие сумасшествия
и ветер до пят. Медленная нежность,
как тень от ястреба, обнимает неровности поля.
Ответ унижает постановку вопроса.
Разнотравие сумасшествия
и ветер до пят. Медленная нежность,
как тень от ястреба, обнимает неровности поля.
Над тобою солнце светит, льётся с высоты.
Всё на свете, всё на свете сможем я и ты!
Я прильну, земля, к твоим берёзам,
Я взгляну в глаза весёлым грозам
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы.
Обняла весна цветная ширь твоих степей.
У тебя, страна, я знаю, солнечно в судьбе!
Нет тебе конца и нет начала,
И текут светло и величаво
Реки необъятные, как песня о тебе,
Как будто праздник!
Как бы я тогда сказал ей,
В золотистом том окрасе
Умирающего солнца,
Тяжелеющего солнца,
Да беременного солнца
Красотой.
Как бы я тогда сказал ей
Что, пожалуй,
Дальше жить уже не стоит,
Оттого что мне священна
Эта родинка на веке,
И я верю, что не будет
Совершенней
больше
Тел.
От вас зависит многое, мадам,
Чтоб нравы в испытаниях крепчали,
Терпения на всё желаю Вам,
Но не предупреждаю о печали.
Полнят и пару капель океан,
И пусть вы у вселенной лишь частица,
Переживёте страждущий роман,
На шаг такой не каждая решится.
Терновый или свадебный венец
В отчаяньи на ощупь выбирают,
Одним начало, а другим конец,
У каждого своя судьба земная.
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
В жизни главное – счастье. А оно у каждого свое. Это категория опять же внутренняя. Расцвел цветок, который вы посадили – счастье. Собрались за столом друзья – счастье. Счастье – когда есть, кого любить. Когда тебя любят. Когда можно заниматься любимым делом.
Счастья не нужно ждать – его нужно испытывать.
Труби же, трубач! Говори о любви,
О том, что включает весь мир, — и мгновенье и вечность.
Любовь — это пульс бытия, наслажденье и мука,
И сердце мужчины и женщины сердце — во власти любви.
Всё в мире связует любовь,
Объемлет и всё поглощает любовь.
Я вижу, вокруг меня теснятся бессмертные тени,
Я чувствую пламя, которым согрет весь мир,
Румянец, и жар, и биенье влюбленных сердец,
И молнии счастья, и вдруг — безмолвие, мрак и желание смерти.
Любовь — это значит весь мир для влюбленных,
Пред ней и пространство и время — ничто.
Любовь — это ночь и день, любовь — это солнце и месяц,
Любовь — это пышный румянец, благоухание жизни.
Нет слов, кроме слов любви, нет мыслей, помимо любви.
Труби, трубач! Заклинай свирепого духа войны!
Когда я уеду из Рима,
кто будет меня вспоминать?
Спросите об этом
бродячих собак,
черных котов
и дырявый башмак.
Спросите, спросите
досужих ворон,
мертвую лошадь,
облезлый балкон.
Спросите у ветра,
он был мой сосед;
у двери от дома,
которого нет.
Спросите у Тибра,
он пишет с трудом
мои инициалы
под каждым мостом.
Когда я уеду из Рима,
спросите у них обо мне.
Поэты живут вне страха.
Подобные солнцу, что прямо лучи свои направляет,
прямо они говорят. Нет ладони, способной
рот им закрыть, заковать вдохновение. Знают они
цену династий и тронов; не свод королевских законов
Высший закон они чтут.
И правду запретную, как тюремный сигнал,
повторяют…