— Я, брат, очень необразован. Но я много обо всём думаю. Вот красота... Это, брат, тоже страшная вещь. Что уму представляется позором — то сердцу сплошь красотой. Знал ты это или нет?
— Нет, не знал.
— Нет, широк человек, слишком даже широк. Я бы сузил. Это чёрт знает что такое, вот что! Ужасно и то, Алешка, что красота не только страшная... но и таинственная вещь! Тут дьявол с Богом борется. А поле битвы — сердца людей.
Я право не знаю, но... надо же кому-то правду сказать. Потому что здесь почему-то правды никто сказать не хочет.
Только как же, без Бога-то? Кого же тогда любить человек будет? Кого убоится? Кому гимн воспоёт? Ведь тогда всё можно, всё дозволено?
— Значит, ты рассердился на Бога своего, взбунтовался.
— Я против Бога не бунтуюсь; я только мира его не принимаю.
Красота — это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя потому, что Бог загадал одни загадки.
Может быть, ты будешь её вечно любить, но, может быть, не будешь с нею всегда счастлив...
Может быть, ты будешь её вечно любить, но, может быть, не будешь с нею всегда счастлив...
Да и что такое страдание? Не боюсь его, хотя бы оно было бесчисленно. Теперь не боюсь, прежде боялся. Знаешь, я может быть не буду и отвечать на суде... И кажется столько во мне этой силы теперь, что я все поборю, все страдания, только чтобы сказать и говорить себе поминутно: я есмь! В тысячи мук — я есмь, в пытке корчусь — но есмь! В столпе сижу, но и я существую, солнце вижу, а не вижу солнца, то знаю, что оно есть. А знать, что есть солнце — это уже вся жизнь.
Cлайд с цитатой