Моя собственная смерть сделала меня беспечной.
Даже если ты возненавидишь меня, я всё равно продолжу тебя любить.
И я буду молиться, чтобы моя вторая смерть, как и первая, вновь привела к тебе.
Только тогда я буду знать, что она была не напрасна.
Моя собственная смерть сделала меня беспечной.
Даже если ты возненавидишь меня, я всё равно продолжу тебя любить.
И я буду молиться, чтобы моя вторая смерть, как и первая, вновь привела к тебе.
Только тогда я буду знать, что она была не напрасна.
– Значит, улыбаться ты всё-таки умеешь.
– Переживала, что вы можете в меня влюбиться, ваше высочество.
– А что будешь делать, если это уже произошло?
Вы особенные, говорили одни, ваше предназначение важно ничуть не меньше, чем сама жизнь, вторили другие, забирая нас от родных семей, чтобы воспитать ради какой-то призрачной высшей цели.
– Ты с первой минуты показался мне занозой в заднице.
– Приятно слышать, что я настолько глубоко задел твои чувства с первой минуты.
В блеске их глаз и тенях на лицах я вижу то, что не разглядела до отъезда.
Злость на свою судьбу и желание отомстить.
Я будто застыла над пропастью, так долго задыхаясь от паники, что страх отступил сам. И теперь я просто наблюдаю: сорвусь ли вниз сама или Морок подтолкнёт меня в спину.
Даже себе я не хочу признаваться, что внутри у меня всё штормит и разрывается от противоречий.