— Где ты бомбу взяла?
— Сама собираю.
— Собира... Нет, ты слышала? Она собирает бомбы. Меня в летнем лагере учили корзинки плести.
— Где ты бомбу взяла?
— Сама собираю.
— Собира... Нет, ты слышала? Она собирает бомбы. Меня в летнем лагере учили корзинки плести.
— Милый нас грабят, грабят. Кто-то крадет наши вещи.
— Ну и что? Ну Что там красть-то? Ну, пускай, ну горшки заберут, ковер, ну и что, все равно я его не люблю.
— Я пойду с тобой, с тобой, ясно.
— А чем ты поможешь? Нет, нет, слушай, я не знаю, что именно делать.
— Я пойду с тобой. Пожалуйста, возьми кочергу.
— Взять кочергу? А если у противника будет кочерга побольше?
— Кто это?
— Ну, я не знаю. Ну, она... она заблудилась, очевидно.
— Это наша дочка, милый, дочка.
— Это что, это кто, наша дочь, да?
— Крепко же ты уснул.
— И давно ли?
— Да. Элизабет.
— А, наша маленькая малышка Присцилла.
— То есть вы не одни?
— Наша дочь не в счёт. Она родилась посредством кесарева.
— Она кажется мне знакомой.
— Да. Нам тоже.
— Председатель Мао считает, что спокойное сердце усмирит любую панику.
— Ой, да в жопу твоего Мао. Мы с тобой сядем, а Мао продолжит сидеть у себя во дворце и есть свиные рёбрышки.
— А мы между тем совершили уголовное преступление.
— Я знаю. Зато уровень адреналина в крови повысился, нет?
— Я предпочитаю, чтобы он оставался ниже уровня ватерлинии.
Кто бы не рулил страной, черных все равно будут иметь, богатые продолжат богатеть, а войны не кончатся.
— Ну разве не прекрасный сок? Там даже искусственная мякоть есть, чтобы походило на настоящий сок.
Ты — бабуся из пригорода. Господи Иисусе! Тебе не о радикальной политике, а о замещении тазобедренного сустава думать впору.
Я родом из бедной бруклинской семьи. Мой отец был пекарем. У нас денег вообще не было. Я прокрадывался к нему после работы и высасывал джем из пончиков с джемом. Это мне вместо десерта было.