Наглец присваивает жен,
Стада, светильник, крест церковный;
Хвалясь добычею греховной,
Живет без наказанья он.
Когда впервые грех родится,
Себя таит он в первый миг:
Под кровом ночи рад он скрыться
И закрывает грозный лик;
Тогда убить его не поздно.
Но скоро, скоро грех растет,
Средь бела дня открыт идет;
Лицо его не меньше грозно,
Но чем лицо его страшней,
Тем яркий свет ему нужней.
Перед льстецом и лиходеем
Готов и честный ниц упасть:
Судья, свою утратив власть,
Примкнет в конце концов к злодеям.
Дух и природа – не для христиан.
Вот где ты уязвим и досягаем.
Мы нечестивцев на кострах сжигаем
За эти лжеученья и обман.
Довольно болтовни салонной.
Не нам любезности плести.
Чем зря отвешивать поклоны,
Могли б мы к путному прийти.
Я утром просыпаюсь с содроганием
И чуть не плачу, зная наперёд,
Что день пройдёт, глухой к моим желаньям,
И в исполненье их не приведёт.
Что юность! Юность вам нужнее, когда идете вы на бой, когда красавица порой сама на вашей виснет шее, когда конца своим трудам хотите быстро вы добиться.
Люди всё то, что считается честным,
Жаждут принизить насмешкою злой,
Мысли высокой понять не умея.
(Часто у нас над прекрасным и честным
Люди смеются насмешкою злой,
Думы высокой понять не умея.)
Коль самый говор нашего народа
Уж мил тебе, тогда — сомненья нет -
Ты от души полюбишь наши песни.
Cлайд с цитатой