— Где это мы? — спросила Наоко, точно вдруг пришла в себя.
— Комагоме. Ты не знала, что ли? Мы вот такой крюк сделали.
— Почему мы сюда пришли?
— Это ты сюда пришла. Я просто следом шел.
— Где это мы? — спросила Наоко, точно вдруг пришла в себя.
— Комагоме. Ты не знала, что ли? Мы вот такой крюк сделали.
— Почему мы сюда пришли?
— Это ты сюда пришла. Я просто следом шел.
— Ты правда меня никогда не забудешь? — тихо, почти шепотом спросила она.
— Никогда, — ответил я. — Мне незачем тебя забывать.
— Извини? — И Наоко нежно сжала мою руку. Несколько раз кивнула. — Я не хотела тебя обидеть. Не принимай мои слова близко к сердцу. Нет, правда, извини. Я просто злюсь на саму себя.
— Пожалуй, ты права — я действительно еще плохо знаю тебя. Я, конечно, не дурак, но чтобы понять некоторые вещи, требуется время. Было б у меня это время, я смог бы в тебе разобраться. И понимал бы тебя лучше всех в этом мире.
До того момента я считал смерть чем-то самостоятельным, совершенно отделенным от жизни. Навроде того, что «когда-то смерть непременно заполучит нас в свои когти. Однако, с другой стороны, мы никогда не попадемся смерти раньше того дня, когда она придет за нами».
Если я сейчас расслаблюсь, я на кусочки рассыплюсь. С самого начала я так жила, и сейчас только так могу жить. Один раз расслаблюсь — потом не смогу вернуться. Рассыплюсь на кусочки, и унесёт меня куда-нибудь.
До этого я ее не видел почти год. За год она сильно отощала. Аппетитные когда-то щечки почти впали, шея стала тонкой. Отощать отощала, но вовсе не казалась костлявой или нездоровой. Настолько похудевшая, она смотрелась совершенно естественно и мирно. Как если бы, например, она пряталась в каком-то тесном углу, и ее тело само по себе от этого истончилось.
... И как становилось грустно по вечерам, — писал я. — Без тебя, я понял, как ты мне нужна. В институте — беспредельная скука, но я посещаю занятия — для самотренировки. Без тебя мне все, что ни делаю, кажется ничтожным. Хочу скорее встретиться с тобой и обо всем не спеша поговорить. Хотя бы на несколько часов приехать к тебе в санаторий. Это возможно? Если да, то мне хочется, как и прежде, погулять рядом с тобой. Если не трудно, напиши хоть несколько строк.
Я ведь писала тебе. Я куда более неполноценный человек, чем ты можешь предположить. Я больна куда сильнее, чем ты думаешь. И корни этой болезни очень глубоки. Поэтому если ты сможешь пойти дальше, иди один. Не жди меня. За меня не беспокойся. Делай то, что тебе захочется. Иначе я собью тебя с верного пути. Только этого я ни за что не хочу — не хочу портить тебе жизнь. Я уже говорила: ты время от времени навещай меня и никогда не забывай. Больше я ничего не желаю.
И еще я был влюблен. Эта любовь затягивала меня в жуткие дебри. Было совершенно не до окружающих меня красот природы.