Карл Густав Юнг. Архетип и символ

То, что мы называем инстинктом, является физиологическим побуждением и постигается органами чувств. Но в то же самое время инстинкты проявляют себя в фантазиях и часто обнаруживают свое присутствие только посредством символических образов. Эти проявления я и назвал архетипами.

Другие цитаты по теме

Меня всегда впечатлял тот факт, что существует удивительное число людей, которые никогда не применяют свой мозг к делу, если этого можно избежать, и одинаковое с ними количество людей, которые непременно им воспользуются, но поразительно глупым образом.

Человеку со всей определённостью необходимы общие убеждения и идеи, которые придают смысл его жизни и помогают ему отыскивать свое место во Вселенной. Человек способен преодолеть совершенно невозможные трудности, если убежден, что это имеет смысл. И он терпит крах, если сверх прочих несчастий вынужден признавать, что играет роль в «сказке, рассказанной идиотом».

Мы можем думать, что полностью контролируем себя; однако друг может без труда рассказать нам о нас такое, о чем мы не имеем ни малейшего представления.

Работа в этой области — это труд первопроходца. Я часто ошибался и не раз должен был переучиваться, однако знаю — и потому примирился с тем, — что как из ночи возникает день, так и истина рождается из заблуждения.

Яхве отдает предпочтение раскаявшимся грешникам даже перед праведниками и защищает их от своего правосудия, прикрывая их рукой, либо пряча под своим троном.

Пожалуй, мы не очень перегрузим наше сравнение, если включим в его рамки также и отношение человека к миру — человеческое «Я» в качестве командующего небольшой армией, борющейся с окружающем её внешним миром, нередко воюющей на два фронта: впереди борьба за существование, позади борьба против собственной мятежной инстинктивной природы.

Природа игрива и ужасна. Некоторые видят игривую сторону, развлекаются с ней и дают ей блистать. Другие видят страх и покрывают голову и скорее мертвы, чем живы. Путь лежит не между одним и другим, но включает в себя и то, и другое. Это и радостная игра, и леденящий ужас.

Как-то вечером — отчетливо это помню — я расположился у огня, грея воду в большом чайнике, чтобы вымыть посуду. Вода начала кипеть, и чайник запел. Он звучал как многогосый хор, как какой-нибудь струнный инструмент или как целый оркестр...

Околдованный, я сидел и слушал — больше часа слушал этот концерт, эту волшебную мелодию природы. То была тихая музыка, но со всеми естественными диссонансами, что на самом деле верно, потому что в природе существует не только гармония, природа противоречива и хаотична...

Не гениальный и не душевнобольной никогда не сможет настолько выпутаться из включенности в реальность мира, чтобы суметь увидеть этот мир как свой образ.

К сожалению, слишком многие всегда говорят лишь о том, каким человеку желательно быть, но никогда — о том, каков он на самом деле.