Банки не могли открывать кредит, если не рассчитывали на прибыль, а как мог предприниматель гарантировать прибыль, когда не было никого, кто мог бы тратить деньги?
Никто, однако, не мог понять причин кризиса. Среди общего шума раздавался трезвый голос какого-нибудь радикала, заявлявшего, что падение курса вызывалось преднамеренно, но подобное мнение казалось до того нелепым, что его встречали насмешками, или вовсе не обращали на него внимание.
Мысль Генри сосредоточилась на мрачном историческом прецеденте. История знала одного такого правителя, который владел миллиардом долларов, царя всея Руси. В 1905 году недовольные рабочие пошли к его дворцу с требованием выслушать их, а их расстреляли из пулеметов. Спустя каких-нибудь тринадцать лет и этого царя, и его жену, и его прелестных дочерей расстреляли в подвале. Автомобильный король так же поступил со своими рабочими при таких же обстоятельствах.
Можно было подумать, что все страсти в банковском мире возникали как неожиданные вспышки молний на небе. И с каждым днем отводилось больше места уверениям, что несчастья вчерашнего дня последние.
Есть жестокая поговорка, которая гласит, что, когда нищета входит в дверь, любовь вылетает в окно.
Уотерман внезапно превратился в самодержца с неограниченной властью над всеми банками в городе. Правительство оказалось в его руках. Министр финансов превратился в клерка миллионера, а управляющие банками и разного рода финансисты, подобно перепуганным детям, бросились в его контору.
Миллиард долларов говорил ему, что он предмет смертельной ненависти масс; что полмиллиона людей проклинают его за то, что он обрек их на медленную голодную смерть; что существует заговор, охватывающий всю страну, весь мир, чтобы отнять у него богатство. Фермерский сын, когда-то веселый и разговорчивый, стал угрюмым и мрачным, полюбил одиночество и следил за своей охраной, чтобы та неусыпно следила за его безопасностью.
Утверждение, что деньги не пахнут, — старо, как и мнение, что древние римляне — лучшие коммерсанты своего времени.
Многие восхищались великодушием Уотермана, ссудившего двадцать пять миллионов из десяти процентов годовых. Но дал-то он не собственные деньги, а взятые им из национальных банков, а те в свою очередь, получили их от правительства без уплаты процентов.
Он трудился изо всех сил, ему было за сорок — опасный возраст для рабочего любого завода.
Из гигантского лотерейного колеса жизни некоторые мальчики вынимают удачливые годы и растут в мирное время с надеждой на счастливую жизнь. А другие попадают в пору войны; едва они подрастут, их вытаскивают из родного дома, посылают в бой и убивают.
Cлайд с цитатой