Никола Тесла. Дневники. Я могу объяснить многое

Озарения окончательно укрепили меня во мнении о том, что наука должна служить человечеству в целом, а не держателям патентов. По каким-то неведомым мне причинам Бог выбрал меня в качестве посредника между Ним и людьми. И мой долг передать людям то, что я получил свыше.

Другие цитаты по теме

Я часто жалею о том, что в своё время предпочёл Соединённые Штаты России. Тогда между этими странами не было принципиальной разницы, но сейчас Советский Союз кардинально отличается от всего остального мира. В газетах его поливают грязью, но те, кто побывал там, рассказывают невероятные вещи. Меня же больше всего привлекает советская научная система. Учёным создают условия. Их обеспечивают всем необходимым. И не приходится опасаться того, что в любой момент денежный поток может иссякнуть. Когда тебя финансирует государство, а не какой-то богач, который может в любой момент передумать, — это надёжно.

Я не люблю лицемерие и считаю, что лучше уж я продемонстрирую искреннее нежелание общаться, чем буду отягощать себя не нужным мне общением.

Думая только о личной выгоде невозможно делать открытия, потому что любое открытие делается не для себя, а для человечества.

... Остается надеяться только на то, что мой замысел будет реализован следующими поколениями.

Прошу потомков помнить о том, что Никола Тесла не имеет отношения ни к одной человеческой жертве и, вообще, ни к одному пострадавшему во время каких-либо экспериментов.

Наука говорит: «Мы должны жить!» — и ищет способы продления жизни.

Мудрость говорит: «Мы должны умереть!» — и ищет, как это сделать лучше.

Учись, сын мой: наука сокращает

Нам опыты быстротекущей жизни.

Не надо доказывать очевидное, это совершенно антинаучная позиция, кастрирующая науку, делающая невозможной любой прогресс в наших познаниях.

Любопытный эпизод: мне нужен был портрет Гука — современника Ньютона, который написал книгу об основах микроскопии «Микрография». Ищу в литературе — нигде портрета Гука нет. Хотя иконография Ньютона — его современника — содержит 37 портретов. А Гука — нет. Я написал в Лондонское Королевское общество, которое Гук основал. Мне ответили, да, действительно, портретов Гука нигде нет, ни скульптурных, ни живописных, потому что когда тот умер, Ньютон, который в то время был президентом Королевского общества, велел все его портреты сжечь. Пришлось поместить вместо портрета Гука титульный лист его сочинения. Ньютон вообще был несносным человеком: не терпел никого рядом с собой. Поэтому не создал школы, был один — и всё. Это привело к тому, что английская наука после Ньютона пришла в упадок на весь XVIII век. Ньютон очень долго прожил, больше 80 лет, и под конец жизни занялся теологией, причём это было очень похоже на ересь: он усомнился в догмате Троицы. В то время в Англии шли борьба с папством и утверждение англиканской церкви, и тех, кто допускал малейшую критику церкви, немилосердно истребляли — это было как троцкизм у нас. Ньютон жил и работал в Кембридже, друзья понимали его значение и перевели его в Лондон, где они могли присмотреть, чтобы он не слишком вдавался в вольномыслие. Его назначили членом Парламента, он выступил только раз, попросив закрыть окно, из которого дуло. Потом его как абсолютно честного человека сделали директором монетного двора. Талант Ньютона проявился и на этом поприще: он укрепил денежное обращение, и при нём чуть ли не в пять раз увеличилось производство монет и по его экспертизе семь фальшивомонетчиков были повешены. Но науку он подавил, считая, что он уже всё сделал, и больше ничего не надо.

Ключом ко всякой науке является вопросительный знак.