Нам следовало быть умнее шаха, одновременно могущественного и испуганного, умнее всех стен, и ловушек, и стражи, призванной охранять его. Нам следовало опрокинуть весь порядок, созданный, чтоб помешать нам.
Лучше быть невежей, чем трусом.
Нам следовало быть умнее шаха, одновременно могущественного и испуганного, умнее всех стен, и ловушек, и стражи, призванной охранять его. Нам следовало опрокинуть весь порядок, созданный, чтоб помешать нам.
Некоторые люди, прощаясь, становятся холодными потому, что лишь так могут вынести разлуку.
Человек по природе своей склонен ошибаться. Уши его слышат лишь то, что хотят; одному только Богу известна полная правда.
Люди любят обсуждать страдания других, совать пальцы в раны и облизывать, словно это мед. Но я не позволю им есть из моего улья.
Ее худшие слабости — упрямство, заносчивость, ревность — были одновременно ее достоинствами.
Ее улыбка отражала нечто более высокое, чем гордость, — это была уверенность в том, что теперь она выполняет свое предназначение.
Ни одну женщину он не слушал так, как тебя, но именно потому столькие теперь жаждут твоего падения.