Если они такие на свое двухсотлетие, то какие же они в день уплаты налогов?
По крайней мере, мой страх нормален. По крайней мере, я не боюсь червей. А чего ты боишься? Майонеза?
Если они такие на свое двухсотлетие, то какие же они в день уплаты налогов?
По крайней мере, мой страх нормален. По крайней мере, я не боюсь червей. А чего ты боишься? Майонеза?
— Если там есть мотор, я его починю, если есть проводка, я ее исправлю.
— А если есть шоколадка, то он ее съест.
— В исторических документах мало сведений. Там не говорится, как Акира разрушает цивилизации.
— У меня есть теория. Все дело в волдырях. Люди выглядят просто ужасно. Никто не ходит на свидания, никто не женится, не заводит детей. Вот она — смерть цивилизаций.
Изжога, наверно, замучила. У этого существа такая дырка в животе, через нее голову просунуть можно.
— Я изучал демона, который вселился в тебя — Акиру. Я узнал кое-что плохое о ее прошлом.
— Неужели? Она не платила налоги?
— Эй, ребятки, хотите увидеть что-то классное?
— Нет ничего классного в том, чтобы сломать позвоночник, Гарретт.
— О да, у меня могут отняться конечности.
— Я не хотел этого делать, но я возвращаю Вам Ваш карандашик. Карандашик, который Вы дали мне на мой третий день работы. Вы вручили мне его как маленький желтый жезл, как будто говоря: «Джей Ди, ты — молодой я. Ты, Джей Ди, мой ученик. Ты мне как сын, Джей Ди».
— Какой карандашик?