— Я удивлена, что геранцам чем-то нравились валорианцы. Я полагала, что вы считали нас неразумными варварами.
— Дикими созданиями, — пробормотал Арин.
Кестрел была уверена, что ослышалась.
— Что?
— Ничего. Да, вы были совершенно бескультурными. Ели руками. Развлечением для вас было наблюдать, кто и кого убьет первым. Однако, — он встретился с ней взглядом и тут же отвел глаза, — вы славились и еще кое-чем.
— Чем? Что ты имеешь в виду?
— Прости меня, — сказал он. — Плут никогда не должен был стать для тебя угрозой. Тебя не должно даже быть в этом доме. Ты оказалась в этом положении, потому что я поставил тебя в него. Держу тебя здесь. Пожалуйста, прости меня.
Ее пальцы, тонкие и сильные, замерли.
Арин рискнул прикоснуться к ее ладони, и Кестрел не отняла.
— Ты можешь не считать меня своим другом, — сказала Кестрел Арину, — но я тебя своим считаю.
— Я назвала его еще в юном возрасте.
Раб поднял на нее взгляд.
— Ты и сейчас юна.
— Тогда я была столь юна, что хотела произвести впечатление на отца.
— Арин, — произнесла она, вглядываясь в его лицо. — Это был твой дом? Я говорю про виллу. До войны ты жил на ней?
Затем руки Арина замерли.
— Ты пережила чуму.
— Ах. — Кестрел не заметила, что свободные рукава с разрезами приподнялись, обнажая кожу внутренней стороны ее предплечий. Она прикоснулась к короткому шраму над левым локтем. — Да. Многие валорианцы заразились чумой во время колонизации Герана.
— Но лишь немногие получили помощь от геранцев.
Арин сказал:
— Самое время для того, чтобы мой народ научился чему-то от твоего. Ведь вы, в конце концов, завоевали половину известного мира. Как думаешь, Кестрел? Из меня получился бы хороший валорианец?
— Нет.
— Нет? Даже когда я придумываю такие гениальные стратегии, что мой генерал крадет их?
— И кем же ты можешь быть, раз позволяешь ему?
Кестрел встала, прямая и стройная, как меч.
— Я — лжец, — медленно ответил ей Арин. — Трус. У меня нет чести.
— Давай будем играть на что-нибудь другое.
Кестрел не убрала руку с крышки коробочки. Она снова задалась вопросом, что он мог предложить ей, что мог поставить, и ничего не смогла придумать.
Арин сказал:
— Если я выиграю, то задам вопрос, и ты ответишь на него.
Она ощутила нервную дрожь.
— Я могу солгать. Люди лгут.
— Я готов рискнуть этим.
— Книга. Надпись, которую я прочитала. Дуэль. То, как я обманула тебя. Отданный мною приказ посадить тебя под замок. Я повела себя бесчестно?
Он скрестил руки на груди и покачал головой, ни на мгновение не отрывая глаз от деревьев.
— Нет. Бог долгов знает, что я обязан тебе.
— Тогда в чем дело? — Кестрел так сильно пыталась сдержаться и не спросить о слухах или девушке на рынке, что сказала что-то еще хуже: — Почему ты не смотришь на меня?
— Мне нельзя с тобой даже говорить, — пробормотал Арин.
— Вопросы и ответы — весьма необычные ставки в «Клыке и Жале», — раздраженно заметила она.
— В то время как спички — просто отличная ставка, их так волнительно выигрывать и проигрывать.
Cлайд с цитатой