Антон Павлович Чехов

На Сахалин еду я совершенно уверенный, что моя поездка не даст ценного вклада ни в литературу, ни в науку: не хватит на это ни знаний, ни времени, ни претензий. Я хочу написать хоть 100—200 страниц и этим немножко заплатить своей медицине, перед которой я, как вам известно, свинья. Быть может, я не сумею ничего написать, но все-таки поездка не теряет для меня своего аромата: читая, глядя по сторонам и слушая, я многое узнаю и выучу.

Другие цитаты по теме

Вы что, хотите, чтобы кто-то рискнул на войну с Россией? Я стар, у меня есть дети и внуки, я не хочу, чтобы они шли на любую войну, особенно с Россией! На войну, в которой невозможно победить!

Так вот о Корнилове. Сегодня в моде патриотизм и любовь к России. Гордость за её историю и стремление сделать её лучше. Неприятие внешнего врага и презрение к его сторонникам внутри страны. С этой точки зрения генерал от инфантерии – ярчайший пример для подражания. Не было тогда большего патриота исторической России, чем Корнилов. Равно как и не было большего врага у немцев, многочисленных сепаратистов и у большевиков.

В этой местности [Слободе] мы нашли почти все европейские народности. Немецкий язык употребляется повсюду, у иных даже в собраниях и его знают все живущие тут иностранцы, но сверх его каждый старается изучить и употреблять и русский язык. Приходится восставать против безобразий и преступлений, а это здесь труднее, чем где-либо, так как, за что в других странах правосудие наказывает мечом и огнём, здесь по большей части признаётся не подлежащим взысканию;... Здесь все живут в хаосе и каждый кричит: «это свободная страна»!

А новые рынки появятся непременно. Посмотрите на русских... Если царь объявит Франции войну, им понадобится всё на свете.

... Итак, Засулич Вера Ивановна 1849 г. р., рецидивистка, судом присяжных была полностью оправдана. Отстреливать яйца градоначальникам стало можно.

И маховик потихонечку начал раскручиваться. В течение следующей четверти века убиты 24 начальника тюрем, 26 приставов, 26 агентов охранных отделений, 15 полковников, 7 генералов, 16 градоначальников, 33 губернатора и вице-губернатора, 2 министра внутренних дел, 1 министр просвещения, 1 великий князь. Ну и немерено городовых, офицеров, солдат, случайных прохожих – кто их считать будет? Плюс некоторое количество генералов, убитых по ошибке... В самом начале XX века в Пензе вместо жандармского генерала случайно грохнули генерала Лисовского. В Петергофе вместо одного генерала убивают другого — Козлова. В Киеве вместо жандарма Новицкого пырнули ножом случайного армейского генерала. А все равно хорошо — генералы же... Страна ввалилась в следующий век на маховике террора. И даже не думала останавливаться.

Вследствие ошибки Путина страна обречена: у её экономистов мозги промыты ещё со времён Ельцина! Сегодня у США самый крупный государственный долг в мировой истории. У США самый большой торговый и бюджетный дефицит в мировой истории. Безработица в США составляет 22 процента, которые скрываются. Если неолиберальная экономика не работает в Америке, то почему она будет работать в России?

Когда киевские власти делают очевидную глупость и ставят некие общеполитические интересы и интересы безопасности выше интересов людей, боже упаси зеркально отвечать им тем же.

Россия творила царей — а не цари Россию. За тысячу лет у нас были удачные монархи и были неудачные, — но страна росла и ширилась при всех них. Приведу такой пример: при совсем приличном по тем временам правительстве Александра I Россия справилась со всей Европой приблизительно в полгода. При исключительном по своей бездарности правительстве Петра I — на Швецию понадобился 21 год. Совсем без правительства в эпоху Смутного времени поляки были ликвидированы примерно в шесть лет. Следовательно — никак не отрицая огромной роли правительства — надо все-таки сказать, что это — величина производная и второстепенная. Решает страна. Правительство помогает (Александр I), портит (Петр I) или отсутствует вовсе (Смутное время), но решает не оно: решает народ. Однако народ решает не как физическая масса. Не как двести миллионов людей — по пяти пудов в среднем — итого около миллиарда пудов живого веса, а как сумма индивидуальностей, объединенных не только общностью истории и географии, но и общностью известных психологических черт.

И если русское общественное сознание всегда считало ошибкой разделы Польши (идея раздела существовала и в старой Москве, но старая Москва хотела только возврата русских земель и не хотела раздела Польши), то даже и русская общественная мысль как-то не отметила одного обстоятельства: начиная от Болеслава Смелого, захватившего Киев в начале тринадцатого века, кончая таким же захватом того же Киева Иосифом Пилсудским в начале двадцатого, — через Смоленск, Псков, Полоцк и Москву Польша семьсот лет подряд разбивала себе голову о Россию. И, разбивши окончательно, плакалась всему миру на русский империализм.

Дешевизна русского товара — это диплом на его негодность.