На самом деле, продается не секс. Продается страх.
Вот какая штука с нашей психикой: так много вещей дарят нам сиюминутное счастье, но эти же вещи играют с нами злую шутку в отдаленной перспективе. Мы отвлекаемся, хотя на самом деле то, что нам нужно, — это познать себя.
Невозможно прожить все жизни, посмотреть все фильмы, прочитать все книги или побывать во всех уголках этой прекрасной планеты. Вместо того, чтобы впадать в ступор из-за своих ограничений, нам нужно скорректировать выбор, стоящий перед нами. Нам необходимо выяснить, что именно хорошо для нас, и отбросить то, что нам не подходит. Нам не нужен другой мир. В нашем мире есть все, что нам нужно, но только если мы перестанем думать, будто нам нужно сразу все.
В девяностые годы слоганом Microsoft была фраза: «Куда ты хочешь пойти сегодня?»; вопрос, конечно, был риторическим. В век информационных технологий на него есть ответ: «Куда угодно».
Мы — дивные, любознательные существа, наделенные способностью думать, чувствовать, создавать искусство — понимаем себя и окружающий мир через познание. Оно и есть самоцель. Помимо информации, которую мы сможем указать в анкете, познание способно дать нам нечто большее. Оно позволяет нам любить жизнь здесь и сейчас.
В 1970-е стыда в сексе было еще довольно много. Но кроме стыда был страх. Женский страх забеременеть и (в гораздо меньшей степени) заразиться и мужской страх заразиться и (в гораздо меньшей степени) стать отцом. С контрацепцией был полный провал. При этом в аптеках продавались самые разные средства — презервативы для мужчин, женские перепонки и колпачки, разные пасты, а также гормональные таблетки. Кроме того, были народные средства контрацепции (знаменитый «ломтик лимона»). Но противозачаточными средствами пользовались очень мало. Считалось, что презервативы уменьшают наслаждение (хотя советский кондом ничем, кроме отсутствия смазки, не отличался от импортного). Считалось, что это «возня, которая отбивает всякое желание». Более того. Надевание презерватива часто расценивалось женщиной как оскорбительное недоверие — «он думает, что я заразная, то есть грязная потаскуха!» Или как обидная безответственность и даже своего рода отвержение — «он не хочет, чтоб я стала матерью его ребенка!».
Конечно, это тоже малодушие, но что такое один акт малодушия в глобальном масштабе? Песчинка, капля, миг…
Эта мысль взбодрила Колли, и она даже улыбнулась лукавой улыбкой, ударив по струнам и выводя первые ноты.
Потребовалось не больше тридцати секунд. Он заколотил кулаками по смежной с ее комнатой стене. Усмехнувшись, она продолжала играть.
Он продолжал молотить по стене.
Через несколько секунд стук в стену стих, она услыхала, как хлопнула его дверь, а через секунду он забарабанил в ее дверь.
Колли не спеша отложила смычок, прислонила инструмент к стулу и пошла открывать.
Он был взбешен, и вид у него был чертовски сексуальный.
— Прекрати!
— Прошу прощения?
— Прекрати, — повторил он и слегка толкнул ее. — Я не шучу.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. И не смей толкаться. — В ответ она тоже толкнула его.
— Ты прекрасно знаешь: я терпеть не могу, когда ты это играешь.
— Я имею право играть на виолончели, когда захочу. Сейчас всего десять — детское время. Я никому не мешаю.
— Мне плевать, который сейчас час, можешь играть хоть до рассвета, но только не это!
— С каких это пор ты стал музыкальным критиком?
Он вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.
— Не придуривайся. Ты играешь тему из «Челюстей» исключительно мне назло. Ты же знаешь, она действует мне на нервы.
— По-моему, ни одной акулы в этой части Мэриленда не замечено на протяжении последнего тысячелетия. Так что можешь спать спокойно, тебе нечего опасаться. — Колли взяла смычок и слегка похлопала им по ладони.
Может быть, счастье вовсе не в нашей индивидуальности. Возможно, это не то, что приходит к нам. Может, счастье ощущается, когда что-то отдаешь, а не получаешь. Может быть, счастье — это не то, чего мы заслуживаем. Может, счастье не в том, что мы можем получить, и даже не в том, что мы уже имеем. Возможно, счастье — это то, что мы можем отдавать. Возможно, его не поймаешь в сачок, словно бабочку. Может, нет единственного способа быть счастливым.
Возможно, это прозвучит слишком пафосно, но наша планета движется к краху. По меньшей мере нет сомнений в том, что она меняется во многих отношениях — технологическом, политическом, экологическом. Меняется быстро. Поэтому сейчас — больше, чем когда-либо, — нам необходимо понять, какие изменения внести в мир,
чтобы он никогда не поломал нас.
Не играйте в рейтинговую игру. Интернет любит рейтинги, будь то обзоры на Amazon, TripAdvisor и Rotten Tomatoes, или рейтинги фотографий, обновлений и твитов, лайки, избранное, ретвиты. Игнорируйте это. Рейтинги — это не признак ценности. Никогда не судите себя по ним. Чтобы все любили вас, нужно быть королем льстецов. Уильям Шекспир, пожалуй, величайший писатель всех времен. Его рейтинг на Goodreads — посредственные 3,7.
Cлайд с цитатой