— Сейчас очень важно, какое решение мы примем. Когда лживый путь самый простой, а правдивый полон опасностей, вот тогда-то мы и должны решить, кто мы.
— Я пытаюсь помочь нам выжить. Прости, если для тебя это недостаточно праведно.
— Сейчас очень важно, какое решение мы примем. Когда лживый путь самый простой, а правдивый полон опасностей, вот тогда-то мы и должны решить, кто мы.
— Я пытаюсь помочь нам выжить. Прости, если для тебя это недостаточно праведно.
— Мы делаем что нужно, ради выживания.
— Выжить невозможно таким образом! Я знаю, что ты должен быть сильным, ради нас всех, хочешь защитить нас, защитить меня. Но не надо ради этого разрушать себя.
— Уже поздно.
— Не поздно...
— Мы можем все закончить сейчас. У тебя проблема — у нас решение. Возьми это, твой наемник ждет тебя, и мы квиты.
— Нет, мы будем квиты, когда скажете, кто стоит за всем.
— Мирный договор совсем как дрочка — никто не удовлетворен до конца.
— Улицы Бруклина вздохнут с облегчением.
— Вот отвернешься на миг и все уже изменилось.
— Или открываешь глаза и будто видишь в первый раз.
— Одна машина вернулась.
— Лишь одна!?
— Из тридцати четырех тысяч копов нас любят лишь двое?
— Тесс, нет, назад!
— Откликнулась лишь Тесс?
— Чертова камикадзе!
— Она одна?
— Она чокнутее, чем мы думали.
— Иногда, чокнутость — это хорошо.
— Тебе дан второй шанс, начни все сначала.
— Я не хочу начинать все сначала. Я хочу вернуть все, как было изначально.
— А я нет.
— Ты мечтаешь о мире, в котором нет места таким, как я. Я тоже. Но его не существует.
— Мы здесь из-за меня.
— Ты сделала это, повинуясь долгу. Так поступают хорошие копы.
— Ты сделал меня такой. Как и всех нас.
— Линклейтер не был твоим заданием!
— Нет, он был твоим. Ты сам сказал, когда ввел меня в курс дел: приведи парня, который стоял за ограблением и мой долг выплачен.
— Я тогда думал, это будет невозможно.
— Ну, впредь будь поосторожнее со своими желаниями, а то какой-нибудь маньяк их исполнит.
— Восемь лет в полиции нравов научили меня, что жизнь меж двух миров дорого обходится. Из-за паранойи начинаешь сомневаться в любом решении. Потом секреты и ложь постепенно разрушают тебя, и ты исчезаешь.
— Восемь лет... я и восьми дней не протяну. Я думала, что я знаю, на чьей я стороне. Теперь я не знаю кому верить. И за это я ненавижу их обоих. Я только знаю, что, когда Кристина узнает кто я на самом деле — я ее потеряю. И мне кажется, что, если я продержусь дольше, найдется выход, при котором дочь не будет меня стыдится.