Кажется, я начал понимать, что счастливой её делают разные мелочи.
Какой я всё-таки лицемер! Угрожаю убить того, кто сделает ей больно, хотя сам только этим и занимаюсь.
Кажется, я начал понимать, что счастливой её делают разные мелочи.
Какой я всё-таки лицемер! Угрожаю убить того, кто сделает ей больно, хотя сам только этим и занимаюсь.
Теперь позади нас ревёт вода, бьёт в борта. Скоро вода вернётся в состояние покоя, пока новая лодка не нарушит их безмятежность.
А я сижу в переполненной комнате в абсолютном одиночестве, вонючий и со сломанной рукой.
Карма наконец-то меня настигла.
После всех выпавших на нашу долю испытаний мы добились своего. Из чего бы ни были сделаны наши души, это души очень близких людей.
— Почему ты не рассказала им правду обо мне и Лэндоне? — спрашивает он, меняя тему.
— Потому что ты, очевидно, не хотел, чтобы они об этом знали.
— И тем не менее, зачем тебе хранить чужие тайны?
— Именно затем, что они чужие.
Он садится на кровать, и я спрашиваю:
— Ты считаешь меня своей девушкой?
— Да. Просто мне кажется, называть тебя так довольно глупо.
— Глупо? — Я грызу ногти: ужасная привычка, от которой я до сих пор не избавилась.
— Ты для меня больше, чем какой-то детский статус.