Ван Хельсинг (Van Helsing)

— Мы последняя защита на пути зла. Зла, о котором остальные люди даже не подозревают.

— Для вас, эти монстры — чудовища, которых нужно уничтожить. Но перед смертью, они превращаются в людей, которыми когда-то были.

Другие цитаты по теме

В мире есть три типа людей: овцы, волки и овчарки. Одни предпочитают верить, что зла в нашем мире не существует, и если оно заявится к ним на порог они не смогут себя защитить. Эти люди — овцы. Ещё есть хищники. Они используют насилие, чтобы угнетать слабых — это волки. Третий тип это те, кто от природы наделены даром агрессии и потребностью защищать стадо. Это люди редкой породы, рождённые дать отпор волкам. Это овчарки.

— Я связался с Римом, обрисовал ситуацию.

— И что они ответили?

— Даже, если ты убьешь Дракулу, они приказывают уничтожить Франкенштейна.

— Но он не зло!

— Да, но там считают, что он опасен.

— Они его знают? Они с ним говорили!? Что они за судьи!?

— Они хотят, чтобы ты уничтожил его, ни смотря ни на что.

— А как же я!? Ты объяснил в кого я превращусь? Они сказали как меня убить!? Под каким углом лучше вогнать кол в мое сердце!? Сколько серебра должно содержаться в каждой пуле!?

— Не пойми меня превратно, результаты нас устраивают, но твои методы привлекают слишком много внимания. Твое лицо повсюду! Мы недовольны.

— Мне не нравится, что меня разыскивают по всей Европе, может орден сделает что-нибудь?

— Официально ордена не существует!

— Что ж, значит, меня тоже.

Теперь я думаю только о том, что в девятнадцать лет слишком рано переставать верить, что в девятнадцать лет жизнь только начинается, что в этом возрасте еще нельзя никому говорить о том, что человек уже ничего не добьется в жизни и что он представляет собой лишь неисправимое зло.

Они любят говорить о нашей нечестивости. Им кажется, что мы не можем им навредить, потому что они святы в той же степени, в какой мы порочны и мерзки. Но, конечно, мы можем.

Доступ к информации есть, умения и желания распорядиться ею нет, а дальше начинается поиск простых, чтобы не сказать примитивных ответов. Бескомпромиссно белых: не святой, не мученик, не полный бессребреник? Однозначно мерзавец. Бескомпромиссно черных: исправлению не подлежит, подлежит уничтожению. До основанья, а затем... Бескомпромиссно серых: весь мир — помойка, люди — дрянь, святых и героев нет, есть неразоблаченные. И злодеев тоже нет. Есть заурядные исполненные комплексов людишки, такие, «как все». Любой, только волю дай, плюхнется на трон, отдаст Кэмску волост, потребует отдельный кабинет и продолжение банкета. Любой! И отстаньте с вашими Эйнштейнами, де Голлями, Геварами, Гагариными. Особенно с Гагариным — не летал он никуда, ясно вам?!

Сверхсила не бывает доброй или злой. Она вмещает в себя все. И не в силах человеческих ее объять… можно увидеть лишь капельку бескрайнего океана. Капельку, отражающую тебя самого.

Так же как и любовь, которая не всегда взаимна, ненависть обладает абсолютно таким же свойством. Нельзя просто так взять и кого-то ненавидеть. Люди тебе не персонажи из комиксов. Нет абсолютно злых людей. Нет людей, совершающих только зло. И как ни крути, не бывает людей с одинаковыми характеристиками, или таких, кто никогда не меняется.

Человек в своей земной жизни способен творить злые дела, но он не способен творить их все сразу, ибо часто одно зло мешает и противодействует другому, подобно тому как один яд часто служит противоядием другому.

— Если бы пуля прошла на пару сантиментров правее, она бы не задела позвоночник, и я смог бы уйти отсюда. Может, даже смог бы его остановить. Пара сантиментров выше, и я бы погиб. Иногда дерьмо просто случается.

— Не бывает так, что у хорошего человека не заладился день, и он начал стрелять в людей.

— Может быть, он не был хорошим человеком.