— Ну, конечно, нет. Бога не найти в церкви. Бог в шелесте листьев на ветру, в траве, ласкающей пальцы ног, в ручейке, бегущем через...
— Это природа, а не бог.
— Ну, конечно, нет. Бога не найти в церкви. Бог в шелесте листьев на ветру, в траве, ласкающей пальцы ног, в ручейке, бегущем через...
— Это природа, а не бог.
All the good girls go to Hell
'Cause even God herself has enemies,
And once the water starts to rise,
And Heaven's out of sight,
She'll want the Devil on her team.
My Lucifer is lonely.
…все, что делал Сын Божий, все, что говорил, было ради человека. Не против, а за него. Чтоб ему же спокойней, веселей, чище жилось, чтобы он сдуру не разрушил себя совершенно.
Я говорю правду: нет ничего плохого для вас в том, чтобы жить в этом мире. Но вы должны направлять свой ум к Богу, иначе вы не добьетесь успеха. Одной рукой выполняйте свои обязанности, а другой – держитесь за Бога. После того, как вы исполните все свои обязанности, вы будете держаться за Бога обеими руками.
Позиция современной науки сводится к следующему: некогда в процессе эволюции неодушевлённая материя стала одушевлённой, камень стал живой, а потом разумный. А почему не наоборот? Почему не разум, не сознание породило камень. Почему науке это кажется невероятным? Ученым больше нравится, когда из камня появляется сознание. Но высшему всегда следует отводить первостепенное значение. Почему люди считают, что человек выдумал Бога, а не наоборот?
Можно побить на куски каменные идолы Макоши и Дажьбога — они простят, солнце будет светить и трава вырастет по весне, как и тысячи лет назад. Можно засыпать землей очаг жертвенника — труд на полях, гибель в сражениях, ежегодные и ежедневные, тоже жертвы, и их не отвергают боги. Но никакому князю не по плечу переделать мир и изменить Мировой Закон. Все пройдет, но останется родная земля, древняя и прекрасная земля русская. Можно по-разному мыслить ее благо, но тот, кто честно желает блага ей, не будет ею отвергнут и забыт потомками.
«Простите, что такой личный вопрос: а почему вы верите?»
По двум причинам, довольно сложным.
Первая, более ранняя: мир без Бога — это храм без купола; он не достроен, не закончен, остаётся слишком много вопросов. Это как восемнадцатый верблюд. Вот восемнадцатого верблюда не видно. Вы знаете все эту задачку, да?
У отца три сына. Он завещает старшему половину всех своих верблюдов, среднему — треть, а младшему — девятую часть. А 17 верблюдов у него, и это не делится, ни на 2, ни на 3, ни на 9. Мимо едет всадник на своём верблюде и говорит: «Что вы мучаетесь, молодые люди? Я вам отдам своего верблюда, у вас будет 18 — и всё поделится». Он им отдал — и всё поделилось. Всадник сел на своего верблюда и уехал. А как же, а где же, а почему? А потому что остался этот восемнадцатый верблюд. Один получил 9, второй — 6, третий — 2, девятую часть. А этот уехал на своём верблюде.
Бог — это то, что нужно, это допущение, которое необходимо. Без него не делится, для меня во всяком случае (вы же меня спросили). Для меня без него этот мир, как храм без купола, всё бессмысленно без него.
Второе относится к довольно глубоким фазам рефлексии...