Благие знамения (Good Omens)

— Не важно, насколько все хорошо спланировано, насколько надежным и дьявольским является план... в конечном итоге он разобьется о скалы беззакония и канет в бездну.

— А я думаю, обычный косяк.

Другие цитаты по теме

— По слухам, Господь вспылил немного. Стирает человеческую расу с лица земли сильной грозой.

— Всех?

— Только местных. Не думаю, что Всевышний зол на китайцев. Или на коренных американцев. Или на австралийцев...

— Пока.

— И Господь не всех местных уничтожит. Ной, вон там, его семья, его сыновья, их жёны, с ними всё будет в порядке.

— Но всех остальных-то топят? Не детей же? Детей не убивают! Такого больше ожидаешь от наших.

— Да, но когда всё закончится, Всевышний вывесит новую штуку под названием «радуга», как обещание больше никого не топить.

— Какая доброта.

— Внушительное оборудование, я видел такое раньше. Очень необычное. Стреляет шариками краски.

— Ваша партия разве одобряет оружие?

— Только в праведных руках. Тогда оно придает вес духовным аргументам.

— Силы Ада прознали, что это моя вина. Но мы можем сбежать вместе. Альфа Центавра. Там много свободных планет. Нас никто не заметит.

— Кроули, это просто смешно. Уверен, если я смогу обратиться к правильным людям, то смогу всё уладить.

— Нет никаких правильных людей. Есть только молчаливый Господь, чьи пути неисповедимы.

— Да. Именно поэтому я переговорю с Всевышним, и Всевышний всё исправит.

— Этому не бывать. Ты такой умный. Как может кто-то настолько умный быть таким глупцом?

— Да, вот это уже лучше. Чайковский. — Азирафаэль открыл футляр и вставил кассету в магнитофон.

— И это тоже тебе не понравится, — вздохнул Кроули. — Кассета в машине уже больше двух недель.

Тяжелые басы наполнили «Бентли», проносившийся мимо Хитроу. Азирафаэль нахмурил брови.

— Как-то не припоминаю, — сказал он. — Что это?

— Чайковский. «Another One Bites the Dust», — сказал Кроули, прикрыв глаза («Бентли» проезжал через Слау).

Коротая время в дороге по сонным Чилтернским холмам, они послушали «We Are the Champions» Уильяма Берда и «I Want То Break Free» Бетховена. Но больше всего их порадовали «Fat-Bottomed Girls» Воана-Уильямса.

Говорят, все лучшие мелодии принадлежат Дьяволу. В общем, так оно и есть. Но зато на Небесах самые лучшие хореографы.

— Что он такого сказал, что всех так разозлил?

— «Будьте добры друг к другу».

— А, ну да, этого достаточно.

— Ты врезался в кого-то.

— Нет. Кто-то врезался в меня.

— Можешь остановиться у меня, если хочешь.

— Не думаю, что моим это понравится.

— У тебя больше нет твоих. У нас обоих нет. Мы сами себе свои.

— Ало! (Пап, смотри, Пёс ходит на задних лапах!) Ало! Кто это?

— Извините, правильный номер!

— По-моему, обе стороны воспользуются этим как передышкой перед главным сражением.

— Я думал, это и было главное сражение.

— На мой взгляд, главная заварушка начнется, когда все наши выступят против всех этих.

— Что? Небеса и Ад против... человечества?