Я только сейчас понимаю, что быть актером — это не про «страдать», а про то, чтобы больше понимать про самого себя. До меня только сейчас это начинает доходить.
В силах актера только одно: все свое мастерство, весь свой темперамент, фантазию, наблюдательность использовать в роли так, чтобы обогатить ее содержанием. Тогда даже эпизод станет искусством…
Актерская профессия хороша тем, что заполняет всю твою жизнь, вбирает в себя все, в том числе и личное время.
Актёрство — штука подневольная. Даже если тебе дают какую-то свободу, ты всё равно подчинён режиссёру. Мастера иногда видят такое! Ты даже не понимаешь, что у него в голове, какой железобетонный рисунок там создается, какую платформу он кладёт и что хочет сказать. Но режиссёр тем и круче. Есть у великих какой-то секрет.
Моя татуировка прикрывает шрам. В детстве мне вырезали родимое пятно, а тридцать лет назад не умели делать аккуратные швы. И мне не понравилось, когда после очередного моего приезда на «Кинотавр» в прессе написали, что у Гришаевой шрам на спине, потому что она сделала липосакцию. Шов у меня, между прочим, под лопаткой! Вот я и решила прикрыть это место татушкой, красивой веточкой сакуры.
Для меня главное, чтобы мой персонаж мог убедительно существовать в заданном пространстве. Он может быть каким угодно — любой профессии, любой эпохи и времени, но это должен быть персонаж, с которым мне будет интересно работать, в котором будут какие-то новые, неизведанные ещё мной черты.
Игра – это спонтанность, свободное парение: всё вновь, всё впервые. Это отказ от прошлого. Я делаю то, что чувствую в этот момент, а если бы начала сначала, делала бы уже по-другому. И прошлого опять бы не существовало...
Интуиция — в актерской природе. Сознательное и интуитивное должны не сталкиваться, а сосуществовать… Это осознанность, которая приходит после долгих диалогов с режиссером, – не только о характере героя, его психологии, но и о конкретных действиях на площадке. Плюс элемент актерской самостоятельности, когда включается что-то подсознательное, интуитивное.
Мне нравится, как удивляются люди, когда видят меня, как они радуются. Я же актриса. Мне важно видеть, что меня любят. Это заряжает меня энергией, даёт мне силы.
Я иногда наблюдаю за молодыми актрисами, их так много... Но почему-то они мне не запоминаются. И, несмотря на очевидное преимущество молодости, мне их жалко. Раньше почти каждой молодой актрисе давали большую серьезную роль как шанс. Получится — о тебе узнают, не получится — сама виновата. У меня была главная роль в «Дикой собаке Динго», у Жанны Прохоренко — в «Балладе о солдате», у Татьяны Самойловой были «Летят журавли». После таких ролей любая проснется знаменитой... Сейчас по-другому: съемки на бегу, в ускоренном ритме, и никто по-настоящему актерской профессией не занимается.
Ведь что такое работа актёра? Для нас честолюбие – это часть профессии, её составляющая. Нужно быть лучшим, первым во всём, благодаря этому выкладываешься, совершенствуешься. Так я раньше думал. А потом понял: нет, главное – это потрудиться для Господа Бога, вот настоящий стимул. И по-другому уже не получается, для себя работать – мучительно.
Cлайд с цитатой