История — это всегда история личностей, а не институтов.
История — крайне неприятная наука, но забывать её нельзя.
Вечер с Владимиром Соловьёвым
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойМы часто приматываемся к работе Фукуямы «Конец истории». В которой единственно что интересно, это название. Всё остальное абсолютно бездарно. Конец истории подразумевал и конец размышления. А сейчас вдруг стало ясно, что рано поставили точку. Подмена ценностного ряда не сработала. Они ничего не поняли о том мире в котором живут. И поэтому сейчас вновь начинается борьба идей. Которую мы начали изменением Конституции.
Сталин поставил новый рекорд: семьдесят наших сограждан считают положительной его роль в истории. Таких показателей в России не было никогда. Социологи и эксперты несколько ошарашены. Трудно понять: меняется отношение к Сталину как к исторической фигуре или к образу, который сегодня нарисован в представлении людей. Наверное, наше общество в целом не очень хорошо знает свою историю, но и успехи страны при Сталине оспорить невозможно. А с другой стороны — может слишком хорошо знает свою историю. Это зависит от того, на чьей стороне мы находимся. Но сам факт — семьдесят процентов — это серьезный показатель. И ясно одно: надо осмыслить. Хотя те, кто занимается осмыслением, они, как правило, решают свои нынешние политические задачи. И пытаются трактовать в угоду собственным политическим воззрениям. А вопрос гораздо глубже...
— Хочу напомнить. Венецианская комиссия нам что-то насоветовала? А была такая конференция во Франции. В городе Вьен.
— Что Вы всё время про конференции? [Сергей Борисович Станкевич]
— А я объясню. Потому что на той конференции были приняты решения, определившие судьбу немецких евреев. Когда милые страны сказали, что это вообще — «не наше дело». И пусть немцы делают со своими евреями что хотят. Интересно. Исходя из логики приоритета международного права мы должны были бы подписаться под решениями этой конференции? В которой мы не участвовали. Мюнхенский сговор. Там страны решили судьбу Чехословакии, разорвали её. Ведь именно они дали тогда Гитлеру ощущение полной безнаказанности, что всё можно. А мы должны были бы относиться к этому с той позиции, которой требует от нас Венецианская комиссия? Признать приоритет этого международного договора? Я вам так скажу, вежливо — а с чего решила Европа, что у неё есть моральное право нам давать советы? С чего они решили? Пока история нашего государства показывает, что уж точно не им нам читать лекции о морали, нравственности и о том, что хорошо и что плохо. Это они век за веком регулярно приносили нам неисчислимые бедствия. Это они называли нас унтерменшами и разрабатывали разные формы уничтожения нашего народа. Но мы никогда не опускались в своем отношении к европейцам до такого абсолютного ада, который они позволяли в отношении нас. Не им давать нам советы.
Если Вы хотите отказаться от своего Бога, у Вас появятся чужие боги. Чудес не бывает. И великая немецкая философия об этом тоже говорила.
Надо отметить, что герой фильма «Россия. Кремль. Путин» В. В. Путин написал очень важную статью о Второй мировой войне, которая является не только осмыслением прошлого, но и дорожной картой на будущее. К величайшей трагедии привела роковая цепь событий. Но главная причина — государственный эгоизм, трусость, потакание набиравшему силу агрессору, неготовность политических элит к поиску компромисса. Мы не боимся признавать свои ошибки, но и не позволим, чтобы нас обвиняли в чужих. Потому что глумление над памятью — это подлость. Мы открыли свои архивы и ждём таких же шагов от стран-союзников. Мы — за честный разговор. И поэтому Россия предложила провести саммит пятерки. Китай (Си Цзиньпин), Франция (Макрон), Америка (Трамп), Британия (Джонсон) нашу инициативу поддержали. Одним лидерам важно проявить политическую волю и вместе обсудить будущее, другим странам, таким, как Польша, прибалтийские государства, нужен только повод для политических провокаций. Когда я читал статью (а статья большая), и я настоятельно рекомендую её к прочтению... Во-первых, я не припомню, чтобы руководитель такого уровня написал статью, где анализирует поступки и мотивы главных игроков Второй мировой войны. Одно дело, когда это пишут историки, журналисты… Но когда человек, обладающий такого уровня ответственностью, анализирует, что, почему, и как было сделано, это придает особый оттенок. Затем я понимаю, что вряд ли вообще кто-то может сейчас из существующих в мире политиков такого уровня, ну может кроме Си Цзиньпина, написать статью, которая будет абсолютно точно отражать ощущения подавляющего большинства граждан его страны. Трамп не может написать такую статью. Борис Джонсон, блистательный журналист, но вряд ли он захотел бы писать такую статью. Для него это давняя история. Для нас очень много любопытного, но для меня это ещё и ответ на мою вечную дискуссию с Н. В. Злобиным. Злобин всё время говорил о том, что во внешней политике не должно быть никакой морали. То, что пишет Путин, я не припомню, чтобы так говорили в таких терминах о современных деяниях современных политиков. Здесь прямой отсыл и к Америке, и к Польше, и к Прибалтике, и, конечно, к Украине. Очень и очень жёстко.
Россия всегда усиливала свои позиции, рассчитывая только на саму себя. Любая попытка России рассчитывать на кого-то всегда приводила к ее ослаблению. Наш опыт всегда показывает: если мы ищем силу не внутри себя, мы оказываемся обманутыми. Нам не надо ни в коем случае попадаться в эту ловушку. Единственным всепобеждающим источником силы являемся мы сами. Мы помним как американцы нас «любили», ага. А в 1947 году угрожали нас уничтожить, если мы не выведем войска из Ирана. Мы хорошо понимаем эгоизм так называемых ситуативных партнеров. И никаких иллюзий не испытываем.
Андрей Максимов очень глубокую тему пытался поднять. О душе. Иногда мне кажется, что у многих правителей с этим были какие-то проблемы. Они не могли услышать этот голос. Почему я говорил: помазаник — не помазаник? Если Бог направляет тебя (или не направляет) — это ведь не случайная вещь. Реформатор, который не успел — это прожектер, а не реформатор. Потому что иначе он действительно остался бы как великий правитель. Почему он не успел — никогда никого не волнует. Потому что в результате его «не успел» страдает народ. Потому что когда ты находишься на самом верху власти, у тебя совершенно иная степень ответственности. Потому что тебе народ вверяет власть. Ты — помазаник божий, но народ должен это в тебе увидеть и принять. Если мы говорим о традиции русской империи. Если ты не чувствуешь народ, не понимаешь своей ответственности перед народом, если ты увлекаешься идеями, которые народ не принимает, ты обречен на провал. Вот это — базовая легитимация любой реформы. Народ должен понимать, что это делается во благо и во имя народа. А не элит. Когда это не происходит, тогда прожектеры, или те, кто с ними борется, начинают искать признания извне. Тогда им народ кажется неумытым, тогда им народ кажется не тем, недостаточно просвещенным, недостаточно западным. Им сразу становится тесно, душно, и хочется наконец европейскости, цивилизации. А оттуда не приходят романтики, мечтающие помочь. В мире их как-то не обнаруживается. Эгоисты приходят. Грабители приходят. Жулики приходят. Колонизаторы приходят. А народ этого никогда не прощает.
— Мы воспринимаем историю как поступательное развитие страны. Я воспринимаю ее иначе. Была история 90-х — это один исторический период. Второй исторический период — 1999-2003. Следующий — 2003-2014 и с 2014-го по сегодняшние дни.
— Я бы еще включил с 2008 по 2014 [реплика Владимира Соловьева]
— Это будет по экономике, а я — по психологии. Большинство людей, во всяком случае те, с кем мне приходилось общаться, не понимают, что сегодня, в 2020 году, мы живём совершенно не в той стране, в которой мы жили в 90-х, или даже в 2005. Это другая страна. Другая с разных точек зрения — и с точки зрения экономики, социалки, обороны, внешней политики, внутренней политики.
Сначала биология рождает идеологию. Потом идеология убивает биологию. Не свою — жертвенную, пушечную.