— Неправда ли, странно? Я никогда не видела, как вы рисуете!
— Я ещё занимаюсь любовью! Вы этого тоже не видели!
Я наделал ошибок, Бог тоже. Он создал таксу и слона, белку и кита. Как я. Всё попробовал, как я. У него нет стиля. Стиль возникает, когда умираешь.
Люблю подсветку. Даже больше, чем дневное освещение. Выделяет предметы. Ты видишь глубокие тени на всех моих натюрмортах. Они все написаны ночью.
— Почему ты не хранишь деньги в банке, как все?
— Банки лопаются, а их хозяева бросаются из окон. Я предпочитаю наличные.
— Не устал? Ты всё время стоишь. Ты стоишь уже девять часов.
— Когда я работаю, я оставляю тело за дверью, как мусульмане оставляют свою обувь перед входом в мечеть.
Живопись сильнее меня, она мне всё диктует. Моя рука, держащая кисть, подчиняется не моему разуму, а чему-то другому, над чем я не властен. Вот, посмотри, это женщина. Это ты в длинном черном платье. Но, похоже, ты превращаешься в букет цветов или в куст сирени — это так загадочно.
Мне надо завести подругу на лето, пока я не стал одним из тех извращенцев, которые просто таращатся на женщин...
Я заведу себе подругу на это лето. Это будет летняя девушка, у нее будут волосы и летние друзья, которые знают, что такое быть на улице. Она будет играть в теннис, носить платья и ходить босоногой. А осенью я ее брошу, потому что она моя летняя девушка.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.
Cлайд с цитатой