Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
Я, как яйца, участвую, но не вхожу.
— Почему вы кочевали из театра в театр?
— Искала святое искусство.
— Нашли?
— Да! В Третьяковской галерее.
На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может.
Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом.
— Что такое облысение?
— Это медленное, но прогрессивное превращение головы в жопу. Сначала по форме, а потом и по содержанию.
Посмотрите, Фаина Георгиевна! В вашем пиве плавает муха!
— Всего одна, милочка. Ну сколько она может выпить?!
— Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня ещё не целовал никто, кроме жениха.
— Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?
Рина Зелёная рассказывала:
— В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который всё время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не солёные, и компот не сладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!»
— А вы не путаете её с папочкой? — осведомилась Раневская.
Раневская изобрела новое средство от бессонницы и делится с Риной Зеленой: — Надо считать до трех. Максимум — до полчетвертого.