Я всегда считал, что ад — это окружающие.
И из огня не всегда попадаешь в полымя.
Я всегда считал, что ад — это окружающие.
Я даже не знаю, хочу ли я вообще величия как такового. Это всё равно, что стремиться быть изобретателем вместо того, чтобы на самом деле изобретать что-то, или быть писателем вместо того, чтобы писать. Также и с величием – оно побочный продукт, а не вещь в себе. Тот, кто думает иначе – просто самовлюблённый эгоист или жуткий дурак, что, впрочем, одно и то же.
На деньги покупают вещи, — ответил Люк, — а власть не только даёт деньги и вещи, но и делает историю. Так что, если у тебя есть выбор, выбирай власть.
Впрочем, истории о происхождении чего бы то ни было имеют тенденцию рано или поздно превращаться в миф.
Прошел ещё один день, и мы ещё живы, может быть, даже поумнели, стали достаточно мудрыми, чтобы понять, что есть ещё много такого, что нам нужно узнать.
Каждый из нас имеет обширнейший гардероб обличий, употребляемых в зависимости от обстоятельств. Базарные психологи год за годом гундосят про эти «я-для-других», и какая это гадость, и что нужно быть самим собой. Самим собой? Сколько раз попадались мне в жизни люди, очень даже привлекательные на первый взгляд, люди, которых я начинал люто ненавидеть, чуть копнувши их нутро. А иногда они вообще оказывались вроде этой псевдоженщины — безо всякого нутра, копай не копай.
— Знаешь, я себя ощущаю второстепенным актером в мелодраме, который томится за кулисами, толком не зная, что происходит на сцене.
— Прекрасно понимаю, — сказал я. — Моя собственная роль понуждает меня порой бросаться на поиски автора этой идиотской пьесы. А ты попробуй посмотреть на дело иначе: таинственные истории редко оказываются такими, какими ты их себе представляешь. Как правило, все оказывается просто и пошло, и, когда правда раскрывается, остаются одни мотивы — примитивнее некуда. Гадать и пребывать в иллюзиях порой намного приятнее.