замахивайся на большее, а по малому — только кулак отшибешь...
Это еще бабушка в решето видела...
замахивайся на большее, а по малому — только кулак отшибешь...
на него взглянули чьи-то глаза, — точно два огонька обожгли сердце... Время военное, — иной раз женские глаза — острее клинка.
Ум его не был просвещён, в причинах не разбирался: через глаза свои, через уши, через ноздри он пил сладкое и горькое вино жизни, и радовался, и мучился чрезмерно...
Но Михайла по юности еще робел запретного. Вспомнил, как отец, бывало, после вечерни, сняв пальцами нагар со свечи, раскрывал старинную книгу в коже с медными застежками, переворачивал засаленную у угла страницу и читал о женах: «Что есть жена? Сеть прельщения человекам. Светла лицом, и высокими очами мигающа, ногами играюща, много тем уязвляюща, и огонь лютый в членах возгорающа… Что есть жена? Покоище змеиное, болезнь, бесовская сковорода, бесцельная злоба, соблазн адский, увет дьявола…»