— На тебе моя футболка?
— Это нормально?
— Это здорово. Просто, ты ведь... в моей квартире, уже утро, и ты спала в моей квартире, а теперь на тебе моя футболка и ты готовишь кофе, и мне не верится в происходящее... Я сейчас говорю сплошными клише.
— Это называется «счастье». Привыкай, Дэнверс.
Эти ваши человеческие отношения, — сказал мне Аносов, — так сложны, мучительны и загадочны, что иногда является мысль: не одиночество ли — настоящее, пока доступное счастье.
— И каждый раз, когда я думаю, что всё идёт как надо, в конце концов всё заходит в тупик. И мне кажется, может быть я одна из тех людей, которые не заслуживают счастья.
— Чушь. Таких людей не бывает, все заслуживают счастья, все. Просто в большинстве своем людям не хватает смелости брать на себя ответственность. И вот тогда всё летит в тартарары.
Люди стареют, Робер, люди теряют тех, кого любят, иначе не бывает. Даже прекратись все несчастья и войны, мы будем хоронить родителей и жить дольше собак, лошадей, крысы этой твоей... Выходит, не любить их? А нам что прикажешь? Прятаться от мужчин? Не радоваться? Не рожать, потому что война, потому что вас могут убить... Могут, и что? Шарахаться от счастья, потому что оно кончается? Да стань оно бесконечным, оно б несчастьем было, а... овечьей жвачкой! И не смей убивать его раньше времени, оно не только твое.
— Она была так добра ко мне, поблагодарила меня, назвала Супергёрл.
— Так тебя и зовут.
— Да знаю, но от нее это звучит как-то лучше.
Из-за этой боли
Меня разрывает на части.
Ты показал, что такое горе.
Ты показал, что такое счастье.
Все счастья хотят, но какое оно? Увы, это знать лишь немногим дано. Счастье — проснувшись, увидеть рассвет и знать, что греха на душе твоей нет; пройтись по прохладной траве босиком, ходить на работу спокойно, пешком; видеть улыбки счастливых детей, иметь пусть немногих, но верных друзей; не прятать на сердце тяжелых обид и действовать так, как нам совесть велит; жить в мире с собою, с природой, с людьми, и в старости быть окружённым детьми; и быть благодарным за это Судьбе…
Все всё понимают; никто не боится настолько, чтобы упустить счастье; никто не уходит, если хочет остаться.
У этих двоих всё обязательно сбудется.
Улицы города, звёздное небо над головой.
Он любит её. Даже когда она дуется.
Она всегда остаётся с ним заодно.
Люди проходят мимо. Тихо любуются.
У них — удобные кеды, одна на двоих бутылка с водой.
Селфи. Он не бреется, она излишне не пудрится.
В миллионной толпе они остаются вдвоём.
Такие изредка спорят, не соревнуются.
Счастье, которого нет важней ничего.
Громко смеются, от солнца яркого щурятся.
У этих двоих обязательно сбудется всё.
— Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. И чем ближе к назначенному часу, тем счастливее. В четыре часа я уже начну волноваться и тревожиться. Я узнаю цену счастью!
Если спросишь, чего мне хочется? -
Я отвечу тебе с отрадою:
Ни цветов, ни богатств, ни почестей,
Ни, тем более, звёзд не надо мне.
У мечты моей — небольшой размах,
И мотивы вполне учтивые,
Одного хочу — чтоб в моих глазах
Отражались твои — счастливые...
Cлайд с цитатой