Только страдавший врач может исцелять.
Врач обязан облегчать человеческие страдания.
Только страдавший врач может исцелять.
Когда мы болеем, наши страдания напрямую затрагивают нас и наших близких, однако для лечащего врача это одна история из многих.
— Он притягателен, уверен в своей правоте. И, конечно, неврастеник. И довольно опасный.
— Вы сомневаетесь, что сможете его убедить?
— Всё ещё хуже. Я боюсь, что ему удастся убедить меня.
Я ощущаю близость к создателю, только когда вижу страдание и боль, тогда и открывается подлинный облик мира.
Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые ещё несчастнее, чем мы, — а это доступно всякому.
Может быть, Берен прав, и прав был Финрод: предпочесть память о мечте горечи бытия. Тень тени прекрасного — реальному страданию... Но разве сам государь Фелагунд поступил так, сменив блаженство Амана на дорогу во льдах и туманную надежду? Чего было больше в словах Финрода, сказанных старой женщине из Дома Беора — мудрости или собственной горькой тоски?
— Хороших новостей не бывает вообще. Ты когда-нибудь думал, о чем сообщает полная сумма информации мировых масс-медиа?
— Это не так просто сформулировать.
— На самом деле просто, — сказал Аполло. — Она сообщает о непостоянстве и страдании. Мир непостоянен — иначе ни в каких новостях не было бы нужды. А непостоянство и страдание — это практически одно и то же. Одно неизбежно ведет к другому. Даже когда страдание замаскировано под удовольствие от того, что сегодня плохо кому-то другому…