Безвкусию вашего галстука должно быть какое-то математическое объяснение.
Я не знаю, что я должен сказать, чтобы заняться с вами сексом. Но давайте предположим, что я все это уже сказал, и перейдем непосредственно к нему.
Безвкусию вашего галстука должно быть какое-то математическое объяснение.
Я не знаю, что я должен сказать, чтобы заняться с вами сексом. Но давайте предположим, что я все это уже сказал, и перейдем непосредственно к нему.
Наши отношения предполагают долговременность? Я жду достоверных эмпирических данных.
— Как насчет «этих»? Они исчезли?
— Нет, не исчезли. И вряд ли исчезнут. Но я научился не замечать их и они, видимо, решили плюнуть... Не так ли со всеми нашими грезами и кошмарами? Если их не подкармливать — они тают.
— Но они ведь преследуют тебя.
— Они — мое прошлое. Прошлое преследует всех.
У русских водородная бомба, фашисты расселяются по Южной Америке, у китайцев под ружьём почти три миллиона… а я проверяю прочность плотины.
В мире нет ничего, что можно знать наверняка. Это единственное, что я знаю наверняка.
— Ты не уважаешь и не ценишь полет мысли.
— Да, вот пиццу, пиццу я страшно уважаю и ценю... и еще пиво.
— Я уважаю пиво... Я уважаю пиво!
— Ну что? Шпаги, господа? Пистолеты?
— Забыл чему учился? Вспомни уроки Адама Смита, отца современной экономики.
— При конкуренции личные амбиции служат общему благу.
— Значит, каждый сам за себя, господа. Отшитым достаются подружки.
— Адам Смит устарел...
— Да что ты говоришь...
— Если все рванем к ней, то помешаем друг другу. И она не достанется никому. Тогда мы займемся подружками. И они оттолкнут нас, потому что никто не хочет быть вторым сортом. А вот если её никто не заметит... Мы не будем толкаться и не оскорбим других девушек. Так мы выиграем. Лишь так получим женщин. Адам Смит считал, что лучше всего, когда каждый член группы действует в своих интересах. Правильно? Это правда. Но не вся. На деле результат будет оптимальным, если каждый член группы сделает как лучше для себя и для группы. Управляющая динамика. Адам Смит... Был не прав.