— Детектив, давайте еще раз. Как прыгнувшая с моста могла быть убита? У нас же был свидетель, видевший, как она забралась на выступ? И еще с десяток людей видели, как она упала в воду, и таксист, посчитавший ее расстроенной. Я, может, в этом и новичок, но если с виду утка и крякает уткой... что я упускаю, детектив?
— Но внизу у нас медэксперт с необычным видением. Иногда утка может быть лосем.
— Отличная работа, Генри. Из чистого любопытства спрошу, что вы делали на кладбище?
— Мой сосед пошел отдать дань уважения старой подруге, вдове покойного. Я был его вторым пилотом.
— Пора перестать задавать вам вопросы.
— Лукас, мы действуем в одиночку.
— Понял. Только мы вдвоем, один на один — раскрываем преступления. Никогда такого не было, что мы тут делаем?
— Если искру стоит снова зажечь, кто я такой, чтобы гасить пламя?
— Абрахам, ты нарушаешь такой древний неписанный закон, что его даже прописывать не стали.
— Узнала, когда включился газ?
— Примерно в интервал между первым и четвертым часом ночи.
— Скорость распространения газа от трех до пяти кубометров в час. Комнату бы он заполнить не успел, но Эрик находился в кровати. Значит, смертельная концентрация могла заполнить 60-90 см. Это возможно.
— Возможно?
— Возможно. Но убедиться можно только одним способом — пойти и отравиться газом.
— Прости, но даже учитывая, что ты умер и ночевал в тюрьме — выглядишь хреново.
— Прости, Эйб, но могу тебя заверить, я каждый день так выгляжу. Хотя, может, это и есть хреново.
— Что ты хотел сказать?
— Не могла бы ты, ради меня, понюхать, как пахнет пот?
— Генри, ты всегда найдешь, что сказать.
— В полицейских делах я доверяю чутью — оно меня еще никогда не подводило.
— А когда оно тебе помогло?
— Я рад, что тебе так плохо.
— Знаешь, Генри, ты не лучший собутыльник.
— Не бойся дать волю своей боли, вине, стыду. Когда убийство человека не будет тебя волновать, вот тогда и будут проблемы.
Cлайд с цитатой