Хорошо ли я вижу?! ***анько залез на дерево, чтобы спрятаться от этой собачки?!
Барон как накатит, так злой делается. А пьет барон без передыху.
Хорошо ли я вижу?! ***анько залез на дерево, чтобы спрятаться от этой собачки?!
Сказать, что игоша отвратителен, это всё равно, что утверждать, будто говно не особенно приятно на вкус. Вроде и верно, но всей правды передать не может.
— Эти кроны — говно, а не монеты. В Темерии можно сказать, я, мол, друг Фольтеста. В Нильфгаарде: «Сам император за меня поручится». А тут жопа. На монетах какая-то ***аная лодка нарисована. Ну что тут скажешь: «Я знакомый одному кораблю»? Бред какой-то.
— Одного корабля?
— Ладно, заходь.
— Предпочитаешь жить как предатель?
— А, да через минуту об этом никто и не вспомнит. Темерии нет, а значит, и предавать нечего.
— Здешний нильфгаардский гарнизон не слишком силен.
— Ну и что с того? Ну, перебью этих — тут же придут следующие. Черные затопят этот край. Это так же верно, как то, что у тебя в жопе дырка.
— Надень на меня эти наручники, Геральт.
— Ты действительно этого хочешь? Здесь? При всех?
— Возможно, ты будешь удивлён, но наручники также используют за пределами спальни.
Мужчины делятся на два типа. Те, кто используют возможности, и те, кто возможности создает...
И из снов моих с утра бежишь проворно.
Крыжовник терпкий
Сладкая сирень
Хочу во сне твой видеть локон черный,
Фиалки глаз твоих,
Что слез туманит тень.
— Один накер для вкуса.
— Ты делаешь суп из накеров? Неудивительно, что они обозлились.
— Один. А то вкус не тот, другие сами прилезли, я их не звал.
— Но ты сунул одного в котел, вот они и разозлились.
— Они тоже хотели в суп? Завидовали?