И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
Проси у Бога вечной жизни с тем, кого ты любишь, в награду за верность ему в нашей кратной земной жизни.
Бывает ли в мире любовь сильней
Вот этой вот страсти пылкой?
Он всею душой был привязан к ней
И счастлив был с нею, и только с ней,
С любимой своей бутылкой...
И он себя не жалея бежал,
Бежал в тёмную бездну, всё тяжелее дыша...
В чёрной пелене колодцев подгибались ноги...
Он засыпал на мокром картоне,
В подземельях разума маски злых богов...
Скулит душа от этих кошмарных снов...
Слишком долго не тает лёд,
Глаза отвыкли видеть:
«Где хозяин, когда придёт...»
И где искать ласки, когда увижу солнце...
И где эти руки прекрасные,
Что случилось...
Собака загрустила...
Может мир мой, моя любовь не была нужна никому никогда...
Ведь я был верным, как же так?
Послушай!
Лишь тебе одному я доверял душу!..
Бежал по городу пёс среди пьяных мужчин...
Ослепший от дальнего света машин...
Летевших в тёмную бездну дворов,
И он почти не знал странных человеческих слов...
А может правда, не так уж сложно в жизни...
Если найти её смысл... хозяин был смыслом!..
«Мир слишком сложная штука», — подумал пёс,
Собирая у носа капли собачьих слёз...
Кто испытал привязанность к верной и умной собаке, тому нет нужды объяснять, какой горячей благодарностью платит она за это. В бескорыстной и самоотверженной любви зверя есть нечто, покоряющее сердце всякого, кому не раз довелось изведать вероломную дружбу и обманчивую преданность, свойственные Человеку.
Женщина в силоновой пижаме
Медленно захлопнула роман.
Хрустнула холеными руками
И завороженными глазами
Посмотрела в сумрачный туман.
Муж чертил, сутулясь у стола,
А она под тихий шум метели
Вновь, листая том, произнесла:
— Вот ведь люди как любить умели!
Ради милых уходили в бой,
Ревновали, мучились, рыдали,
Шли на плаху, жертвуя собой,
Даже разум от любви теряли.
Скажешь, я не труженица? Пусть!
Но хочу и я, чтоб жгучий бред,
Чтобы муки, чтоб мольба и грусть!
Женщина я все же или нет?!
И не хмурь, пожалуйста, бровей!
С каждым днем в тебе все больше прозы.
Что ты знаешь про огонь страстей?
Про мольбы, страдания и слезы?
Что могу я вспомнить из прошедшего?
Где тот яркий взрыв в моей судьбе?
Что ты сделал в жизни сумасшедшего? -
— То, что я женился на тебе.
... любовь, верность, преданность, незыблемая вера в идеалы справедливости — это лишь «атрибуты», присущие определенному времени. Времени Прошедшему? Есть, есть ещё эти прежние бесценные чувства. Но мало. Это уже дефицит.
Сунь Шан Сян — Думаю пришло время называть тебя императором. Ведь ты сильнейший.
Сунь Цзян — Есть разные проявления силы, отличных от той что используют в бою.
Сунь Цзян — Я вижу суть.
Сунь Цзян — Мне достаточно быть верным.
Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А всё-таки рано сдаваться, рано!
Когда женщина знает, что она для любящего — все на свете, что он одинок, лишен семьи, что у него в сердце нет ничего, кроме любви к ней, и он целиком, весь ей принадлежит, — это большое счастье, побуждающее к верности.