— Чудесная моя, не дари ему своей юности!
— Какой юности? Мне 27 лет.
— Это еще юность…
— Чудесная моя, не дари ему своей юности!
— Какой юности? Мне 27 лет.
— Это еще юность…
Примитивная ведь, в сущности, публика, все эти веселые «золотые» ребята, то же самое быдло, только с деньгами.
Мы беспечны с тобою.
Мы молоды.
Оттого-то, наверно, порой
жизнь
нас хлещет немыслимым холодом,
обдает небывалой жарой.
... Есть такая категория людей, которая считает, что молодость — это достоинство, а старость — порок.
То, что с ним случается, человек во всей остроте и свежести переживает только в ранней юности, лет этак до тринадцати-четырнадцати, а потом питается этими впечатлениями всю жизнь.
Молодость – самый лакомый период жизни, и чем дольше человек его продлит – тем больше прелестей жизни познает.
Хотя высокие мечты юности слишком часто сменяются пошлым практицизмом зрелости, это ведь ещё не делает их ложными.
Ты же молодая. Не должна ли ты делать, ну, ты знаешь... молодые вещи с.. с.. с молодыми людьми?
... наверное, парень ещё слишком молод и не успел по-настоящему поверить в смерть после жизни.