— Мог что-нибудь получше придумать. А так ничего.
— План твой был сыроват...
— Ну ты завернул крендель. Ого! Выпечка-то у вас огнестрельная!
— Мог что-нибудь получше придумать. А так ничего.
— План твой был сыроват...
— Ну ты завернул крендель. Ого! Выпечка-то у вас огнестрельная!
— Хочу ли я вернуться к латте, велотренажеру и ожиданию неизбежного апокалипсиса или остаться и...
— Быть частью команды. Знал, что ты выберешь. Ладно, я пойду...
— Почему ты замечаешь меня, когда я делаю что-то ужасное?
— Зачем ты это сделала?
— У меня ничего не осталось.
— Это неправда. Послушай, ты должна забыть о матери и об отце, обо всем, что тебе говорили двенадцать обезьян. Ты не должна никого убивать. Слушай, я понятия не имею какова твоя судьба. Я и о своей-то ничего не знаю. Но я знаю, что ты должна сделать. Уехать, как можно дальше от всего этого. Найти свое предназначение. Оно у тебя есть, настоящее. Уезжай, начни сначала.
— Коул, такой я стану в будущем? Женщиной, которая всех подвела?
— Нет.
— Тогда скажи мне, что случится? Как всё закончится?
— Существует множество концовок.
— И какая из них верная?
— Верная та...
— ... Которую ты выберешь сам.
Вопреки распространенному мнению и моим социопатическим наклонностям, в этой груди бьется сердце.
— Мы пришли забрать тебя домой, Дженнифер. Прости, что так долго. Ты нужна нам. Ты нужна мне.
— Уже лучше.
— Ну, раз ты уже все для себя решил, я не буду мешать.
— Кэсси!
— Что? Я оставляю тебя в покое, как ты и хотел.
— Я ушел не поэтому.
— Тогда почему?
— Я хотел, чтобы ты была свободна... от меня.
— Но я никогда этого не хотела. Ты трус. Ты и сам знаешь, почему убежал. Ты убежал, потому что любишь меня. Я всегда это знала, Коул.
— И при этом отталкивала меня. Чтобы в конце тебе было нечего терять. И теперь это так.