Я всегда замечала, что у девочки, когда она влюбляется в мальчика, глаза сияют так, будто за ними фонарик включили.
В девяти случаях из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.
Я всегда замечала, что у девочки, когда она влюбляется в мальчика, глаза сияют так, будто за ними фонарик включили.
В девяти случаях из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.
... а знаете, что говорят умные люди: обманешь меня однажды — позор тебе, обманешь меня дважды — позор мне.
В те дни я ещё верила в то, что любовь женщины к мужчине и мужчины к женщине сильнее, чем пристрастие к выпивке или картам, — такая любовь, считала я, обязательно поднимается ввысь, как сливки в кувшине с молоком. Но за последующие десять лет я многое поняла. Жизнь — отличный учитель.
Но послушайте меня, вы трое, выслушайте хоть это, если вы так ничего и не поняли: всё, что я сделала, я сделала ради любви… из-за естественной материнской любви к своим детям. Это самая сильная любовь в этом мире, и самая смертельная. Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.
Всё, что видел этот глаз, было отвратительным, и тогда я поняла, что, выходя за Джо замуж, я не просто совершила самую огромную ошибку в своей жизни; это была единственная ошибка, по-настоящему имеющая значение, потому что не только мне одной приходилось расплачиваться за неё.
... жизнь человеческая почти вся состоит из того, чтоб делать выбор да уплачивать по счетам. Выбор иногда бывает поганей некуда, но это еще не дает человеку права увиливать — особенно когда надо для других сделать то, чего сами они сделать не могут. Ну тогда делаешь выбор получше, насколько можно, а потом платишь цену.
В девяти случаях из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.
Но люди-то не лошади, а семейная жизнь — не фургон, который тянут в упряжке, пусть снаружи так иной раз кажется.