Отныне во мне борются два человека, и во одном из них я не узнаю себя.
— Таким свиньям я играть не буду!
Отныне во мне борются два человека, и во одном из них я не узнаю себя.
Мысль о том, что я, возможно, психопат, не была для меня новой — я давно знал, что не умею общаться с другими людьми. Я не понимал их — они не понимали меня, а язык эмоций, на котором они говорили, был для меня китайской грамотой.
— Мне всегда хочется чего-то, — задумчиво заговорила Мальва. – А чего?.. не знаю. Иной раз села бы в лодку – и в море! Далеко-о! И чтобы никогда больше людей не видать. А иной раз так бы каждого человека завертела да и пустила волчком вокруг себя. Смотрела бы на него и смеялась. То жалко всех мне, а пуще всех – себя самое, то избила бы весь народ. И потом бы себя… страшной смертью… И тоскливо мне и весело бывает… А люди все какие-то дубовые.
Смерть — она так, на всякий случай. Просто страховка, запасной выход, который есть, но о котором даже не вспоминаешь.
Я сегодня думал, что вода может быть водой, но если её нагреть, она становится паром, а если охладить — льдом. И неизвестно, чем она является на самом деле: паром, водой или льдом.
Может быть, так и с человеком, он тоже бывает разным.
Ибо во мне живут два дурака, не считая прочих; один жаждет остаться там, где он оказался, в то время как другой воображает, что чуть дальше его ждёт жизнь менее ужасная.
Вероятно, я из тех людей, которые склонны делать что-то по той простой причине, что не могут найти причину этого не делать.