Из всех живых существ лишь человек в полете имеет возможность есть горячие блюда.
Когда в его полость поступает комок пищи, пищевод расширяется и следом за комком снова смыкается, за счет чего движение может осуществляться только в одну сторону. Этот процесс происходит автоматически, и, даже стоя на голове или лежа на диване, мы все равно можем глотать. Наш торт и в этом случае будет продвигаться в направлении желудка, невзирая на силу земного притяжения.
Кусок стейка может «качаться на качелях» в полости желудка в течение шести часов, прежде чем он окончательно попадет в тонкую кишку. Поэтому после основного обеда, состоящего из мяса или картофеля фри, нам часто хочется чего-нибудь сладкого на десерт – наш организм не может ждать так долго, пока поднимется уровень сахара в крови. Десерт является быстрым и верным способом подачи глюкозы.
Пилоты держатся в стороне от грозовых облаков и молний, как вы держитесь в стороне от промоутеров с рекламными флаерами. Но если всё-таки они столкнутся, с молнией, с облаками то ничего не произойдет. Как впрочем и с промоутерами, если столкнуться.
Мы долго не могли понять, почему американские блюда, такие красивые на вид, не слишком привлекают своим вкусом. Сперва мы думали, что там просто не умеют готовить. Но потом узнали, что не только в этом дело, что дело в самой организации, в самой сущности американского хозяйства. Американцы едят ослепительно белый, но совершенно безвкусный хлеб, мороженое мясо, соленое масло, консервы и недозревшие помидоры.
Как же получилось, что богатейшая в мире страна, страна хлебопашцев и скотоводов, золота и удивительной индустрии, страна, ресурсы которой достаточны, чтоб создать у себя рай, – не может дать народу вкусного хлеба, свежего мяса, сливочного масла и зрелых помидоров?
Высококачественное оливковое масло или дешевый растительный жир для фритюрницы в конечном счете поступают непосредственно к сердцу. В отличие от всей остальной пищи, которая поступает в наш организм, масла или растительные жиры не проходят фильтрацию в печени.
Кто раз научил людей летать, тот сдвинул все пограничные камни.
Wer die Menschen einst fliegen lehrte, hat alle Grenzsteine verrückt.
Богато украшенные барочные фасады здания бургомистра я хоть и вижу впервые, но мне они нравятся.
Cлайд с цитатой