Время заставляет идти быстрее.
Больше нет правды, я знаю одно: в этом мире время придумало смерть!
Время заставляет идти быстрее.
А что делают часы, если не отмеряют время, данное нам для сотворения самих себя, для открытия внутри себя того, о чём мы и не подозревали?
Однажды время мимоходом отличный мне дало совет
(Ведь время, если поразмыслить, умней, чем весь ученый свет)
«О Рудаки, – оно сказало, – не зарься на чужое счастье.
Твоя судьба не из завидных, но и такой у многих нет».
До семи вечера еще прорва времени, но я-то знаю, как ненадежна лукавая эта стихия; мне хорошо известно, что всякий час отличается от прочих, он может оказаться куда короче или, наоборот, длиннее, чем положено, и никогда заранее не знаешь, насколько вместительный час поступил в твое распоряжение.
Он опаздывал потому, что ему страшно нравился двадцатый век. Он был намного лучше века семнадцатого, и неизмеримо лучше четырнадцатого. Чем хорошо Время, любил говорить Кроули, так это тем, что оно медленно, но неуклонно уносит его все дальше и дальше от четырнадцатого века, самого наискучнейшего столетия во всей истории Божьего, извините за выражение, мира.
— Не хочу отнимать у вас время…
— Вы из большого города?
— Да.
— Так и понял. У нас здесь времени сколько угодно. Кто бы сказал, что с ним делать.
Мы воспринимаем время как дорогу — шагая по ней, всегда можно повернуть назад и окинуть взглядом проделанный путь, а посмотрев вперед — увидеть, куда мы придём; но истина в том, что время — это замкнутое пространство, сиюминутность, настолько приближенная к нам, что мы упорно отказываемся её замечать.