Джон Фаулз. Любовница французского лейтенанта

Другие цитаты по теме

Когда правительство начинает бояться толпы, это значит, что оно боится самого себя.

Долг — это глиняный сосуд. Он хранит то, что в него наливают, а это может быть всё, что угодно — от величайшего добра до величайшего зла.

… я чувствую, знаю: Бог не вмешивается. Позволяет нам страдать. Если молишь о свободе, тебе может стать полегче уже просто потому что молишься, или потому что обстоятельства так складываются: приносят свободу. Но Бог не слышит. Не может. В Нем нет ничего человеческого, у Него – ни слуха, ни зрения, ни жалости или стремления помочь. Я думаю, может быть, Бог и создал мир и основные законы эволюции материи. Но Он не может заботиться о каждом из нас. Он так все и задумал: какие-то люди радостны, другие печальны, одним везет, другим – нет. Кто печалится, кто радуется — Ему неизвестно, да и неинтересно.

Чарльз метил высоко. Так всегда поступали умные бездельники, чтобы оправдать свое безделье перед своим умом.

... Лайм-Риджис в ту пору (как, впрочем, и теперь) кишел сплетнями, как синий дорсетский сыр личинками мух.

Моя жизнь погружена в одиночество, мистер Смитсон. Мне словно предопределено судьбой никогда не знать дружбы с равным мне человеком, никогда не жить в своем собственном доме, никогда не смотреть на мир иначе, как на правило, из которого я должна быть исключением.

Возможность — это ещё не вседозволенность. Мужья нередко имеют возможность прикончить своих жён (и наоборот) и выйти сухими из воды. Но не приканчивают.

— Я не могу сказать правду в присутствии миссис Трэнтер.

— Тогда она навряд ли предназначена для ушей человека совершенно постороннего... и к тому же другого пола.

— Совершенно посторонний человек... и к тому же другого пола... часто бывает самым не предвзятым судьей.

Видеть что-нибудь ещё не значит это признавать.