Мир ужасен — вот истина, которую не нужно доказывать. Хватит лишь одного примера: в концлагере бывший пианист пожаловался на голод, и тогда его заставили съесть крысу, причем живую.
Тщеславие прячется в самых невероятных местах: оно соседствует с добротой, самоотверженностью, великодушием.
Моя голова похожа на темный лабиринт. Иногда вспышки на мгновение освещают его коридоры. Мне никогда до конца не ясно, зачем я совершаю те или иные поступки.
Моя память сохранила столько гнусностей, бедствий, жестоких и циничных лиц, что стала похожа на боязливый лучик, освещающий грязный музей бесстыдства.
Идея о том, что отдельный человек способен изменить мир, одна из мощнейших идеологий нашего века и одновременно одна из величайших иллюзий.
— Почему вы с дедом Олавом решили приехать жить сюда, на Днепр, к смолянам?
Рагнора посмотрела на нее – пристально и с неким насмешливым одобрением.
— Вот как! Этот вопрос наконец пришел тебе в голову! Не «зачем», а «почему»! На вопрос «зачем» многие отвечают «за богатством, властью и славой», и они правы. Но вопрос «почему» куда важнее. Пятьсот лет назад мои предки научились строить корабли, которые могли поднять население целой усадьбы – мужчин, женщин, детей и скотину. И с тех пор они все время ищут новые места, где можно эту усадьбу возвести. А мы – потомки богов. Через род Будлингов мы происходим от турса Форниота, а через Скъёльдунгов – от Одина. Но называть себя потомком богов имеет право лишь тот, кто всеми силами стремится сделать в жизни так же много, как они. Всегда ищет способ совершить подвиг, потеснить йотунов, раздвинуть границы мира людей. Тот, кто лишь сидит на славе своих предков, болтая праздными ногами, будто невеста на ларе с приданым, – будет забыт. Истинные потомки богов
всегда идут вслед за ними, чтобы оставить своим внукам мир больше того, чем сами унаследовали.
— Привет? Ты можешь говрить?
— Да
— Почему-то, ты первое, с чем я решила заговорить здесь... Ты... Бог?
— Нет...
— Оу. Итак...
— Только что, приходили мелкие существа и спрашивали, Бог ли я. Я спросил, что есть Бог и они ответили, но я не их Бог. Их Бога не существует. Ты видишь то, что хочешь видеть, маленькое существо.
— Так что я здесь делаю?
— Волочишь существование
— Нет, в смысле, что я *здесь* делаю? Что ты такое? И кто те другие огромные животные? Я вижу призраков? Там были как будто куски реальности... Я видела поезд, который был городом. Это всё... Аргх, я забыла. Окей, итак...
— Большой зверь шёл через пески, потом вскарабкался по воздуху, а потом вдруг заплакал. И сейчас его здесь нет, а ты есть... Маленькие существа плывут по воздуху, они разбросаны по Миру отголосками жизни и они спрашивают меня о Боге.
— Голова болит
— Я тебе кое-что скажу, маленькое существо: ты плывёшь все дальше и дальше, в открытое море и там есть нечто слепое и ужасное. Сейчас я тебе покажу. [показывает видение о микроорганизмы в глубинах]
— Аааа, о боже, о боже.
— Они слепы, но могут видеть тебя и ты придёшь к ним в конце и после этого уже не сможешь вернуться. Я уйду по воздуху ввысь и запечатаю небо... И ещё одну вещь скажу тебе: в центре всего сущего есть дыра и она всё время расширяется. Я вижу её между звёзд. Кое-что грядёт и ты не избежишь этого. Вселенная забудет тебя и Вселенная будет забыта. Не останется ничего, что помнит о ней. Ничего не останется. Только дыра.
— Так что... Ничто не имеет смысла?
— Это вопрос, не требующий ответа.
— Как же мой дом? Как же мои друзья?
— Скоро они умрут, скоро они сгниют. Ты — это атомы и твоим атомам всё равно, существуешь ли ты или нет и твои атомы волочат своё существование.
— Тогда какого хрена я здесь делаю? Кто решил, что я должна всё это увидеть? Где мы сейчас?
— Существо, тебя никто не выбирал. Нет никого, кто выбирает и решает. Мы сейчас нигде. Мы больше не встретимся. И вселенная забудет тебя. Но я буду помнить, хоть ты мне безразлична. Начало всего было не так давно, конец всему тоже близко. Всё будет забыто быстрее, чем ты думаешь. Прощай, маленькое существо.
Рони проснулась, когда уже стемнело, и над верхушками деревьев сверкали звезды. И тогда она поняла, что мир еще больше, чем она думала. Но ее опечалило, что сколько ни тяни к звездам руки, до них все равно не дотянуться…
Мы лёгкая мишень, а наш мир, как выяснилось, разрушить до основания намного легче, чем нам кажется. Стоит только дать врагу одну минуту на передышку, как наш мир меняется.
Мир несовершенен. Золотого века никогда не было и не будет. В свете этого — или, скорее, в потемках — вы должны полагаться на собственную домашнюю стряпню, то есть управлять миром самостоятельно. Но даже в пределах вашего собственного пирога вы должны приготовиться к тому, что вам, по всей вероятности, придется отведать в равной мере и благодарности, и разочарования.
Cлайд с цитатой