Час пик

— Когда существовала цензура, вам не говорили, что вы [в своих монологах] издеваетесь над российскими женщинами?

— Нет, никогда. Были, конечно, партийные дамы в своё время, которые считали, что я издеваюсь. У Михаила Михайловича Жванецкого был такой монолог, в котором женщина говорит: «Ду-ду-ду, топ-топ-топ, страна дрожит: то наши бабы на работу идут». И одна из таких дам пришла ко мне после концерта и сказала: «Где вы видели нашу женщину, чтобы «ду-ду, топ-топ, земля дрожит»? Это что вы издеваетесь?» На что я очень робко ей сказала: «Это вы не видите, потому что вы в машинах ездите, а я езжу в метро. Спуститесь в метро — и вы увидите таких женщин.

0.00

Другие цитаты по теме

— Как вы можете охарактеризовать тот день, в котором сегодня живёте? Одним словом.

— Весело, страшно, любопытно. Три слова можно?

— Страшно весело...

— Страшно весело и очень любопытно!

— Какой фильм, с вашей точки зрения, наиболее правдиво показывающий войну? Или нельзя говорить о художественных фильмах как о самых правдивых фильмах, потому что война многолика и многообразна?

— ... Лучший фильм о войне — это всё-таки фильм Сергея Фёдоровича Бондрачука — «Судьба человека». Мне кажется, это настолько объёмно, настолько полифонично. И дело даже не только в широте объятий судьбы человеческой, а дело в той огромной силе оптимизма. Какие страдания человек испытал... Немыслимые, нечеловеческие. Я помню, когда я вышел из кинотеатра, мне вдруг хотелось кидаться работать, что-то делать. Что-то надо делать. И это то, что сегодня, как мне кажется, не хватает нашим фильмам.

— В чём секрет такого жизнелюбия, такого оптимизма на фоне, когда у многих пессимистические настроения?

— Думаю, что жизнелюбие и любовь к труду. К своей профессии. Я беспрерывно работала.

— То есть работа фактически может спасти человека?

— Да. «Работа — моя жизненная функция», — сказал Жюль Верн, и я с ним совершенно согласна.

— Это, наверное, мужчины придумали. Потому что никто ведь не скажет из мужчин про свою спутницу жизни — «Плохонькая, но моя». А вот для женщин говорят: «Ну пусть плохонький, но для неё».

— Это так внедрено в наше сознание. Вот так положено — чтобы у женщины рядом был обязательно мужчина, какой-никакой. Я считаю, что какой-никакой не надо, лучше тогда вообще не надо.

— Что входит в понятие «личная жизнь монаха»?

— Это значит по старой русской пословице: «Не доспи, не дообедай, всё крести, да исповедуй».

— В своей обыденной жизни вы похожи на кота Матроскина?

— Кот Матроскин мне личность глубоко симпатичная. Он, пожалуй, первый серьёзный российский предприниматель. И многое в наших экономических перестроечных новациях началось, конечно, с него. Он первым стал опираться на свои собственные силы, не впадая, скажем, в радикализм Ким Ир Сена.

— Но тогда можно и почтальона Печкина использовать как прообраз КГБшника.

— Какой круг вы считаете своим? Кто в этот круг входит?

— В этот круг входят простодушные люди разных совершенно специальностей. Учёные, технари, литераторы. Артистов минимум. Есть люди, которые смотрят на тебя, а сами видят свою селезёнку в этот момент, а есть люди, которые смотрят в мир, и их я люблю.

— Скажите, интриганство в актёрской среде, это, наверное, для вас особенно актуально?

— ... Меня очень любили, когда я не работала, не снималась. Меня очень жалели, любили, было много друзей. Странная вещь. Но когда пришёл успех, те же люди, которые в общем-то недоумевали, почему актриса, которая может что-то делать, не работает. В самые лучшие годы, когда не страшно приближение камеры, когда «всё могу». Когда в пике сила, энергия, лицо... когда нет ножниц, я не снималась. И все недоумевали. А потом те же люди, которые недоумевали, когда я много стала работать, начали говорить: «Что-то тебя много стало. Мелькаешь, мелькаешь...» Это, конечно, больно.

— Как определяется грань? Что становится классикой, а что нет?

— Кукольник писал: «Пока живёт поэзия Кукольника, поэзия не умрёт». Где Кукольник? Нету. Если вы можете узнать с первых трёх строчек, что это Пушкин, а это Фет, а это Лермонтов... Это Бах, а это Прокофьев.

— А это Таривердиев...

— Таривердиева оставим в покое. Пока он не помер, оставим в покое... Если вы можете узнать, это тоже входит в комплект. Вы должны узнавать музыку. Тогда это композитор, потому что иначе это автор. Один из многих.

— Что такое театр для актёра? Театр, в котором он работает годы и годы, а иногда и всю жизнь?

— Семья. Consuetudo est altera natura. Привычка — вторая натура. Это то же самое. Втягиваешься.