У человеческого сознания много сторожевых псов, они порой лают попусту, но умный человек никогда не пренебрегает сигналом.
Мудрец избегает всякой крайности.
У человеческого сознания много сторожевых псов, они порой лают попусту, но умный человек никогда не пренебрегает сигналом.
Когда приходит конец, понимаешь тщету гения и пустоту ума. А утешение можно найти, если оно, конечно, посетит тебя, в той странной, холодной, как мрамор, смеси времени и места, ощущении, которое мы обычно и называем мудростью.
Я овеян дыханьями многих морей,
Я склонялся над срывами гор,
Я молился ветрам: «О, скорее, скорей!»,
Я во всем уходил на простор.
Я не знаю цепей, я не ведаю слов
Возбранить чьи б то ни было сны,
Я для злейших врагов не хотел бы оков,
А желал бы улыбки весны.
Я не знаю тоски, я сильнее скорбей
На разгульном пиру бытия,
Я овеян дыханьями вольных морей,
Будьте вольными, братья, как я!
Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывное хорошее расположение духа.
Быть ниже самого себя — невежественность, а быть выше самого себя не что иное, как мудрость.
Несокрушимая добродетель и праведное богатство — словно сухие дрова, что питают пламя мудрости; уступчивость и умаляющая честь трусость — подобны воде, что заливает пламя добродетели и открывает путь невежеству и мраку.