Немало таких, что словно опасаются творить благие дела, но не боятся совершать неподобающее, и менее всех достойны снисхождения те из них, кои умеют отличить добро от зла и понимают превосходство и преимущества добра. Ведь если упадут в пропасть зрячий и слепой, которых судьба свела в пути, то в этом виновен наделенный зрением, видящий дорогу, но не остерегшийся, слепец же не ведает, куда направляется.
Ибн аль-Мукаффа Абдаллах
Cлайд с цитатойЗнайте же, что разумный и решительный муж никогда не упустит случая послушать совет и того, кто ниже, и того, кто выше его по положению и разуму.
... Мудрецы прошлых веков говорили: «Цари опьяняются властью, словно винным хмелем, и отрезвить их могут лишь наставления ученых и увещания мудрецов".
Хоть знаю я, что корабль движется по волнам усилиями гребцов, в чьих руках весла, и матросов, которые поднимают и опускают паруса, но пересекает он морскую пучину лишь благодаря искусному кормчему, в одиночестве правящему рулем. Если на судне слишком много и путешественников, и корабельщиков, оно подвергается опасности и может утонуть.
Хоть знаю я, что корабль движется по волнам усилиями гребцов, в чьих руках весла, и матросов, которые поднимают и опускают паруса, но пересекает он морскую пучину лишь благодаря искусному кормчему, в одиночестве правящему рулем. Если на судне слишком много и путешественников, и корабельщиков, оно подвергается опасности и может утонуть.
Без сомнения, вам известно, что если собака хочет ужиться с могучим львом, а змея — со свирепым буйволом, то это лишь напрасная надежда, и должны они отказаться от обманчивой мечты, как бы ни была приятна и сладка жизнь в том месте, что облюбовали лев и буйвол.
... Я счел трудное легким и невозможное осуществимым, беда казалась мне радостью, а обида — наслаждением, и постоянно памятовал я о том, что должен добиться цели, хотя бы ценою собственной жизни.
Свил жаворонок себе гнездо и стал высиживать птенцов на дороге, по которой слон ходил к водопою. Однажды слон, как обычно, шел к реке, чтобы напиться, и, не заметив гнезда, наступил на него и убил птенцов, раздавив яйца. Прилетел жаворонок и, увидев, какая беда постигла его, понял, что не кто иной, как слон, — виновник его несчастья. Подлетел к слону жаворонок, горько плача, опустился к нему на голову и промолвил: «О царь, зачем ты раздавил яйца и убил моих деток? Ведь я твой сосед и живу под твоей защитой! Неужто ты сделал это, презирая меня — малую пташку, сочтя меня жалким и ничтожным?» И слон ответил: «Так и есть, несчастный». Тогда жаворонок оставил слона, отправился к своим собратьям-птицам и пожаловался им на бесчестье и убийство. Птицы сказали: «Где уж нам, слабым, справиться с могучим зверем!» Но жаворонок обратился к сорокам и воронам: «Полетим со мной, я хочу, чтобы вы выклевали ему очи, а уж после того я сам с ним справлюсь».
Птицы согласились и, прилетев к слону всей стаей, выклевали ему глаза, и слон ослеп, лишился зренья, так что не мог уже найти дорогу к водопою и питался лишь тем, что мог достать хоботом, не сходя с места.
Увидев это, жаворонок устремился к водоему, где в изобилии водились лягушки. Он пожаловался им на злодейство слона. Лягушки заквакали: «Куда нам до слона! Что мы можем поделать с этим огромным зверем?» Жаворонок ответил: «Я хочу, чтобы вы отправились вместе со мной к глубокой яме, которая находится неподалеку от него. Прыгайте туда и квакайте как можно громче. Услышав вас, слон подумает, что находится у берега водоема, и, желая напиться, свалится в яму». И лягушки, откликнувшись на просьбу жаворонка, отправились к той яме, стали прыгать в нее и громко квакать. А слон, изнывавший от жажды, вдруг услышал кваканье лягушек и не усомнился, что находится на берегу водоема. Подойдя к яме, он потянулся, чтобы напиться, но не удержался на краю и угодил в ловушку. А жаворонок летал над головой слона, застрявшего в яме, и приговаривал: «Ну что, злодей, упоенный своею силой, презирающий мою слабость! Не велик ли мой разум при столь малом теле, не мал ли твой рассудок для столь огромной туши?»
Несокрушимая добродетель и праведное богатство — словно сухие дрова, что питают пламя мудрости; уступчивость и умаляющая честь трусость — подобны воде, что заливает пламя добродетели и открывает путь невежеству и мраку.
Собрались некогда цари разных стран: Китая, Индии, Персии, Рума — и сказали: «Каждый из нас должен придумать изречение, достойное того, чтобы его записали и помнили до скончания века». Властитель Китая промолвил: «Я безраздельно владею неизреченным словом, но не в моей власти вернуть то, что слетело с уст». Повелитель Индии произнес: «Дивлюсь я тому, кто вымолвит хоть одно слово, — ведь даже если оно будет истолковано благосклонно, то не всегда принесет пользу, а если это слово сочтут дерзким, оно ввергнет человека в пучины смерти». Царь Персии воскликнул: «Пока я молчу, я — хозяин своего слова, но стоит мне произнести его, как оно становится моим хозяином и владыкой». А царь Рума добавил: «Никогда не раскаивался я в том, что смолчал, но как часто жалел о том, что проговорился».
Смысл этой притчи в том, что молчание, по мнению царей, лучше многословия, от которого не следует ожидать какой-либо выгоды и пользы. Поистине, язык — виновник всех ошибок и заблуждений!