Наверно скоро мы ходить разучимся,
Уже привычка ездить в нас живет.
Пройти пешком всего два шага — мучимся,
Сто километров на авто — не в счет.
Наибольшую опасность на дорогах представляет машина, которая едет быстрее, чем способен думать ее водитель.
Некое существо встало на двух своих задних конечностях, а потом опустилось опять на четыре колеса.
... Наклонив голову к окну, он поглядел на стоянку. Там белела крыша купленного им месяц назад белого «мерседеса» второй свежести, который уже начинал понемногу барахлить.
Вздохнув, он поменял местами «с» и «d». Получилось «merdeces».
Правда, — поплелась его мысль дальше, — где-то начиная с пятисотого или, пожалуй, даже с триста восьмидесятого турбодизеля это уже не имеет значения. Потому что к этому моменту сам становишься таким говном, что ничего вокруг тебя уже не испачкает. То есть говном, конечно, становишься не потому, что покупаешь шестисотый «мерседес». Наоборот. Возможность купить шестисотый «мерседес» появляется именно потому, что становишься говном...
Теперь, когда люди перестали любить друг друга, они предпочитают проводить два часа в одиночестве в своих клетках на колёсах, нежели полчаса в автобусной давке.
Конечно, машина есть машина, и сама по себе ни жестокой, ни коварной она быть не может, но человек, сидевший за рулем, наверняка жесток и коварен.
Человек, как никто из живых существ, любит себе создавать дополнительные трудности. Именно этим объясняется желание иметь собственный автомобиль.
Роды — болезненный процесс, в особенности если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
Гордость моя была уязвлена: двадцать четыре часа я провел рядом с Томом, я его слушал, я с ним говорил и все это время был уверен, что мы с ним совершенно разные люди. А теперь мы стали похожи друг на друга, как близнецы, и только потому, что нам предстояло вместе подохнуть.
Cлайд с цитатой