Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков

Другие цитаты по теме

Хорошо при случае послушать тишину, — говорил он, — потому что тогда удается услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами...

Мы с ней [женой] — один опыт жизни, мы срослись миллионами ощущений.

Я помню лишь вечные проигрыши, поражение и горечь, а хорошо было только одно – когда все кончилось. Вот конец – это, можно сказать, выигрыш, Чарльз, но тут уж пушки ни при чем.

Я не устаю говорить, что родители все равно будут наносить своему ребенку психологические травмы и создавать проблемы в жизни, как бы они ни старались этого избежать. Травмы возникают везде, где собирается двое и более людей. Мы слишком непохожи, наши вселенные слишком разнятся, чтобы мы могли рассчитывать никогда не ранить друг друга. Я призываю лишь к тому, чтобы не делать очевидных ошибок, которые мы сами в состоянии осознать и предупредить, не быть слепыми, не быть ленивыми. Этого вполне достаточно, чтобы сделать друг друга счастливыми.

Он и не знал, что бывает такая тишина. Беспредельная, бездыханная тишина. Отчего замолчали сверчки? Отчего? Какая этому причина? Прежде они никогда не умолкали. Никогда.

Вино из одуванчиков. Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето.

— Чего бы вы хотели делать, чего добиться в жизни?

— Хотел бы повидать Стамбул, Порт-Саид, Найроби, Будапешт. Написать книгу. Очень много курить. Упасть со скалы, но на полдороге зацепиться за дерево. Хочу, чтобы где-нибудь в Марокко в меня раза три выстрелили в полночь в темном переулке. Хочу любить прекрасную женщину.

— Ну, я не во всем смогу вам помочь. Но я много путешествовала и могу вам порассказать о разных местах. И если угодно, пробегите сегодня вечером, часов в одиннадцать, по лужайке перед моим домом, и я, так и быть, выпалю в вас из мушкета времен Гражданской войны, конечно, если еще не лягу спать. Ну как, насытит ли это вашу мужественную страсть к приключениям?

Иногда мне начинает казаться, что люди сами ищут себе смерти.

И теперь, с мелом в руке, она отступила от доски жизни, и молчит, и смотрит на нее, и сейчас возьмёт тряпку и всё сотрёт.

И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже никогда его не покинет. Я ЖИВОЙ, — подумал он.