Детский рёв громкостью в 120 дБ будит во мне убийцу, не доставай.
Тебе сложно сказать человеку, чтобы он «отвалил»? Это же твое хобби!
Детский рёв громкостью в 120 дБ будит во мне убийцу, не доставай.
— У тебя был идеальный кандидат, и ты всё упустил.
— Ты видел её туфли?!
— Я не о ней говорю.
— Ты говоришь о Кэмерон?
— Я говорю о каждой женщине, которая для тебя хоть что-то значила.
— Кэмерон совсем не идеальна.
— Никто не идеален.
— Мать Тереза?
— Мертва.
— Анджелина Джоли?
— Нет медицинского образования.
— И кто теперь придирается?
— Ты останешься в одиночестве, Хаус.
— У тебя был идеальный кандидат, и ты всё упустил.
— Ты видел её туфли?!
— Я не о ней говорю.
— Ты говоришь о Кэмерон?
— Я говорю о каждой женщине, которая для тебя хоть что-то значила.
— Кэмерон совсем не идеальна.
— Никто не идеален.
— Мать Тереза?
— Мертва.
— Анджелина Джоли?
— Нет медицинского образования.
— И кто теперь придирается?
— Ты останешься в одиночестве, Хаус.
— Твое самодовольство довольно привлекательное качество.
— Благодарю. У меня был выбор между этим и мелированием волос. Самодовольство легче поддерживать.
— Ты, вообще, ложился в кровать?
— Кровать для слабаков! Если только речь не о сексе... Нет! Кровать для слабаков!
— Ты наркоман! Я то, идиот, считал, что дело ограничится таблетками, социопатией и сарказмом.
[Хаус рыгнул]
— прости! Викодин аукается.
— А ты торчишь на медребусах. Все классические признаки наркомании. Врешь, пренебрегаешь обязанностями и не можешь остановиться, невзирая на последствия.
— «Я заглянул в глаза смерти — и всё изменилось». Как это банально!
— Банально — когда жизнь вдруг обретает смысл. А я дал себе клятву стать раздолбаем. Вся моя жизнь прошла в трудах, заботах и поисках её смысла, так что самое время для эгоизма, пофигизма и низменных радостей.
То есть, тебе нужно лишь убедить парня, что у его девушки есть тайный врач, тайная заначка и тайная жизнь? Давненько тебя не били пациенты. Можно, я посмотрю?