Нас арестуют! Нам предъявят обвинения! Это самый выдающийся день в моей жизни!
Я не обязан подчиняться прихотям времени и пространства!
Нас арестуют! Нам предъявят обвинения! Это самый выдающийся день в моей жизни!
Я не обязан подчиняться прихотям времени и пространства!
— Все прошло нормально?
— «Нормально»?! Мы зажгли там!
— Что объясняет наличие огнетушителя.
— А ты что будешь курить?
— Я бросил — нужно беречь голос! И поразит меня Господь, если я буду хотя бы пассивным курильщиком!
— Здесь все курят.
— Значит, я перестану вдыхать!
— Ты напился, друг мой...
— Но тебе же это помогает?
— Да, но я профессионал.
— Все прошло нормально?
— «Нормально»?! Мы зажгли там!
— Что объясняет наличие огнетушителя.
— Значит ты сделал что-то не то! Ведь ты сам шел к ним навстречу. В одном я уверен: нужно заставить их прийти к тебе! Как это называется...
— Похищение, Кемпбелл. И это незаконно.
— Нет! Рыночная стратегия!
— Я бы принес тебе чаю, но нам не доверяют чайники.
— Конечно, вы же можете обжечься!
— Или надеть их себе на голову. В любом случае, потребуется медицинское вмешательство.
— Эдди, тебе 38 лет, а ты до сих пор не женат. Я обещала твоей матери перед смертью, что увижу, как ты женишься. Ты хочешь, чтобы я умерла и горела в геенне огненной?!
— Просто я пока не нашел подходящую.
— Думаешь, я нашла подходящего?! Думаешь, твоя мать нашла подходящего?! Все эти голубые глаза и стройные ноги... мы находим лишь несчастье! Но Господь послал нас на эту землю ради страданий. Вот почему он придумал Сталина.
— Не слышу тебя, Кемпбелл.
— ... Из далекого 1959 года.
— Все еще не слышу тебя.
— Эдди, я душевнобольной человек. Если я буду кричать громче, меня свяжут и дадут успокоительного.
И наша следующая композиция по заявке Синги из шестой палаты, которая рассказала мне, что ее контролируют пришельцы с другой планеты... Синга, санитары всего лишь выполняют свою работу.