... у меня нет ничего напоказ, я не делаю перед ним ничего, чтобы казаться...
Я вошла в зеркало, я пропала в зеркале, я заглянула в будущее, я была в ладу с собой, и вот я опять с собой в разладе.
... у меня нет ничего напоказ, я не делаю перед ним ничего, чтобы казаться...
Я вошла в зеркало, я пропала в зеркале, я заглянула в будущее, я была в ладу с собой, и вот я опять с собой в разладе.
Я думаю о любви.
Об инъекциях реальности.
О том, что реальность продержалась всего несколько часов.
О следующей, более сильной инъекции.
Думаю в тишине.
Думаю, что уже поздно.
Это неизлечимо. И уже слишком поздно.
Но я выжила и думаю.
— Я...
— Что ты?
— Я...
— Что?
— Я счастлива
— Ты что-то говоришь?
— Я ничего не сказала, я тебе потом скажу...
— Что ты хочешь потом?
— Я тебе никогда не скажу
— Скажи уж
— Слишком шумно, так громко я не могу
— Что ты хочешь сказать?
— Громче я не могу...
— Скажи уж, ты должна сегодня сказать
— Что я воскресла
Потому что пережила зиму,
Потому что я так счастлива,
Потому что явился Он,
Потому что Он и я.
Бывают люди, скажу я вам, такие люди, — в области чтения встречаются удивительнейшие сюрпризы… У меня, во всяком случае, есть слабость к неграмотным, я даже здесь знаю одного человека, который не читает, не желает читать. Это состояние невинности понятнее тому, кто подвержен пороку чтения, — надо либо не читать совсем, либо уметь читать по-настоящему…